Автор: Лина Экфорд Случайный рекламный пост из ленты. ПОЖАЛУЙСТА, не делайте так, если не знаете, что ребёнку НРАВИТСЯ подобное. Особенно с аутичным ребёнком. Это СТРАШНО, я серьезно, СТРАШНО. Я бы в детстве могла воспринять это только так: • Мне сообщают о паранормальном явлении. Неясно, что будет дальше, но очень страшно. Но скорее всего мне все же врут. • Мне врут. Неясно, зачем. Но этим людям нельзя доверять, люди, которые зачем-то обманывают без повода, опасны и от них надо держаться подальше • Ладно, может быть мне и врут, но… говорят, игрушку взяли на улице? Может, это правда? Где ее хозяин? Мне принесли краденую игрушку? Я не могу ее использовать, это незаконно.
Мои родители любили развлекаться подобным образом. Итог — родителям не доверяла, от игрушек, таким способом подаренных, старалась держаться подальше. Рекорд — как-то раз сообразила, что подаренные игрушки все же мои, а не краденые, и решилась ими распоряжаться по своему усмотрению, через ШЕСТЬ лет.
Да, это хорошее развлечение для детей, которые любят такие игры. Но некоторых это может серьезно напугать, более того — травмировать.
Они показали себя лучше, чем можно было бы ожидать.
Согласно графику развития, они показывают себя хуже, чем их сверстники.
Показатели, производительность, нормы. Детей постоянно оценивают и тестируют.
Они действительно развиваются как им полагается?
Их показатели такие же, как у их сверстников?
А что насчёт показателей их братьев и сестёр? У ребёнка все хорошо с математикой?
А поведенческие проблемы есть? В туалет ребёнок уже ходит? Е_й нужна помощь, чтобы одеться? Он_а говорит «спасибо» и «пожалуйста»?
Детей словно ставят на конвейерную ленту, чтобы они лепились по образу, который ожидают от них взрослые.
Ребёнок должен быть послушным, покорным и вежливым.
Все должны выучить уроки, знать последствия и правила, соответствовать бесконечным «делай то, не делай это», «это хорошо, а это плохо», должны слушать предупреждения.
Некоторые взрослые контролируют доступ к хобби и интересам своих детей, тщательно выбирают, какие занятия детей «важны», а какие – нет.
Детям никто не доверят, не позволяет им расти, занимаясь тем, что им нравится.
Но лучший способ научиться взаимодействию других людей лежит через доброту и сострадание. Дети учатся от нас. То, как мы к ним относимся, когда они совершают ошибки, когда им нужна помощь из-за того, что у них стресс или когда в состоянии стресса находимся мы сами, как мы относимся к другим, заботимся о других…
Важно заметить, что если детям помогают, если их поддерживают когда им тяжело, когда им сложно справиться с сильными, захлестывающими эмоциями, когда их не наказывают за то, что они «устраивают спектакль», то они учатся тому, что переживать сильные эмоции нормально, и что близкие их не бросят. Они не чувствуют стыд из-за «закатывания сцен» и не боятся, что взрослые накажут их за то, что им плохо и они не в силах совладать с интенсивными чувствами.
Но если вы прежде всего думаете, как ребёнок может себя показать и что он должен стать «правильно развивающимся», вы не можете этого позволить, не можете дать ему просто жить. Спрашивается, зачем?
Я не хочу, чтобы мои дети хорошо себя показывали на людях, я хочу, чтобы они были детьми, которых не оценивают в соответствии с достижениями других детей.
Я хочу, чтобы они осознали свою сущность и поняли, что им не надо сравнивать свою личность с личностями других детей.
Они прекрасны будучи такими, какие они есть.
Я не хочу, чтобы меня оценивали в зависимости от того, какой я себя «показываю» в повседневной жизни, как я справляюсь с ежедневными задачами, как я справляюсь с уборкой, стиркой, готовкой, как заполняю формы, как вписываюсь в нормы.
Я не хочу, чтобы люди сравнивали меня с другими и на основании этого делали выводы о моих достижениях, знаниях и физических способностях.
Я вижу, что детей и родителей заставляют постоянно под микроскопом рассматривать детские достижения. Особенно если ваш ребёнок аутичный.
Это повсеместные, навязчивые тенденции.
Это встречи со специалистами и заметки о том, как дети «себя показывают».
Это предложения потратить уйму часов на «терапию», которая должна «помочь» ребёнку казаться менее аутичным.
Ничто из этого не способствует здоровью кого-бы то ни было.
Я не требую от себя, своих детей и своей семьи соответствовать нормам.
И я хочу навсегда запомнить, что «показывать себя» и «жить» – разные вещи.
Спасибо Кас Фаулдс за то, что вдохновил_а меня к написанию этого поста.
——
На русский язык переведено специально для проекта Нейроразнообразие.
В разговорах о том, как взаимодействовать с аутичными детьми, люди часто забывают простую истину.
Речь идёт не только о «ребёнке», и не только об «аутисте».
Речь идёт, прежде всего, о человеке. О личности.
Люди часто дегуманизируют детей, забывая, что они — личности. Люди часто дегуманизируют инвалидов (в частности, аутистов), забывая, что они — личности. И это — большая ошибка.
Разумеется, аутизм является значительной частью личности человека, которую не стоит игнорировать. И, конечно же, возраст может влиять на опыт человеке, и, если речь идёт о ребенке, он безусловно влияет на его положение в обществе.
Но не стоит сводить всего человека к его нейротипу и возрасту.
Помните, что говоря об аутичном ребёнке, вы, прежде всего, говорите о ЧЕЛОВЕКЕ. О человеке, у которого есть собственная воля, собственные желания, собственные потребности и собственные границы. О человеке, который не обязан быть «удобным», и может не соответствовать вашим ожиданиям. О человеке, с которым надо находить общий язык, опираясь на его особенности и желания, как и в общении с любым другим человеком.
Помните, что ваш аутичный ребёнок — это нечто большее чем просто его возраст, диагноз, нейротип, цвет кожи, национальность или религия! Что прежде всего он — многогранная и полноценная личность.
Если вы будете об этом помнить, то сможете избежать множества ошибок.
Наверное, все слышали, что через тело можно влиять на сознание. На этом основана распространённая рекомендация «натягивать» на лицо улыбку с целью улучшения настроения. Лично у меня это никогда не срабатывало, и я в конце концов записала этот совет в разряд антинаучной чепухи. Но оказалось, что всё несколько сложнее. Как-то раз я попробовала вместо улыбки изобразить аутичное выражение радости — подпрыгивание и тряску руками (отдельная история, как я докопалась до этой своей реакции — в раннем детстве меня от неё успешно отучили). И это сработало, настроение улучшилось! Позже я проверяла ещё несколько раз, и каждый раз это действовало. Мораль? Ну фиг знает, какая тут может быть мораль. Но возможно, если бы естественные для меня выражения эмоций не были подавлены как социально неприемлемые, депрессии у меня было бы меньше, а удовлетворённости жизнью больше?
Полагаю, что для родителей, которые привыкли полностью контролировать своих детей (или, хотя бы, иметь иллюзию этого контроля), переход к любым другим формам отношений с детьми может показаться сложным. Я рада, что начала этот переход, когда мои дети были младенцами, так что теперь почти все сложности остались позади. Я практикую новые взаимоотношения с детьми, пытаясь предоставлять им реальный выбор, реальный контроль над своим телом и своей жизнью.
(Мать автора со своим внуком. Подпись: «этой бабушке нравится обедать со своими внуками»)
Сейчас я практикую развитие доверительных отношений и доверяю им, позволяя самим решать, когда им мыть голову, могут ли они три дня подряд носить одну и ту же одежду и когда им лучше ложиться спать. Такие детали являются лишь малой частью наших взаимоотношений, но благодаря им мои дети будут знать, что у них есть право хоть как-то контролировать свою жизнь, они будут знать, что такое свобода и ощущение самоконтроля. Я надеюсь, что такие небольшие «практики» помогут мне принять более серьезные проблемы. Надеюсь, что когда мои дети выберут, с кем они хотят встречаться и с кем хотят заключить брак, или как они хотят растить своих собственных детей, я смогу поддерживать их, не критикуя их и не навязывая им свои предпочтения.
Мне повезло, что мои родители положительно отнеслись к тому нетрадиционному способу родительства, который я выбрала. Но недавно я читала статью женщины, которой повезло гораздо меньше. Ее мать постоянно осуждает то, как она растит своих детей, открыто выражая это свое недовольство. Вот, например, что произошло, когда она ужинала вместе с мамой и детьми:
«Она вела себя так, как будто изо всех сил пытается «терпеть», когда я уже знаю, что она не одобряет мой стиль воспитания. Например, когда мы бесконечно долго ждали, пока нам принесут обед в ресторане Шелтер-Айленда (за которой мы еще и переплатили), дети устали и попросили, чтобы на стол выложили их книжки. Но когда я посмотрела на свою маму, и на то, как она сжимает губы, то мне пришлось попросить их отдать мне книги обратно».
Итак, мама дает детям их собственные книги, потому что они ее об этом попросили. Почему бы и нет — вот почему ребенок не может читать за столом? Вроде бы все прекрасно. Хотя нет, ведь:
Что делать, если ребёнок ведет себя отвратительно? Какой же это распространённый вопрос! Но прежде чем я на него отвечу, думаю, прежде всего важно понять, о чем идёт речь в данном вопросе.
Деревянные разноцветные фигурки
Подсказки можно найти в контексте, в котором этот вопрос задается. Например: «таким поведением ребёнок срывает урок», «он постоянно задаёт вопросы», «она все время грубит», «не знаю, как заставить его прекратить это делать», «я же просто хочу, чтобы он… посидел спокойно/помолчал/стал внимательнее/слушал, что ему говорят/выполнял те задания, что я ему даю».
Подобные комментарии указывают на то, что взрослый просто требует повиновения. Взрослый хочет, чтобы ребёнок слушался его, не задавая вопросов, ничего не требуя и почти не прилагая усилий. Повиновение во многих ситуациях считается просто необходимым. Его требуют в школах, в спортивных секциях и в других подобных общественных организациях, которым это упрощает работу, многие семьи считают его признаком «хорошего воспитания», государственные системы считают это повиновение приемлемой формой контроля над молодыми людьми, а частные компании предлагают услуги для его улучшения.
К сожалению, если мы ставим в центр угла повиновение, то вопрос о «проблемном» поведении не может быть понят правильно. Любое поведение является коммуникацией. Любое поведение сообщает о каких-либо потребностях. Дети крайне редко ведут себя «проблемно» просто потому, что хотят создать проблемы. На самом деле поведение «сообщает» вам о том, что ребёнок чувствует, и обычно речь идёт о тех неудовлетворенных потребностях, которые ребёнок не может описать словами. И даже когда дети прямо говорят о своих потребностях, их слова могут быть проигнорированы, потому что при этом они «плохо себя ведут».
Так что вместо того, чтобы пытаться «справиться» с «проблемным поведением», вместо того, чтобы пытаться исправлять и контролировать поведение ребёнка, чтобы сделать его соответствующим общепринятым нормам, мы должны спросить себя что ребёнок нам «говорит» с помощью этого поведения, и как мы можем ему помочь.
Если мы будем рассматривать проблемное поведение как способ коммуникации, как попытку выразить свои потребности, а не как желание причинить нам неудобство, сразу же изменится наша реакция на это поведение. Если мы не будем решать, что ребёнок пытается намеренно создавать нам проблемы, и вместо этого признаем, что это У РЕБЁНКА есть проблемы, для решения которых ему нужна помощь, мы тем самым проявим больше сострадания по отношению к ребенку и постараемся по-настоящему найти способ ему помочь.
Если мы признаем, что ребёнок — это не «источник проблем», которые надо исправлять, а человек, у которого тоже есть права, отдельная и уникальная личность, то нам будет куда сложнее думать о том, как «справиться с поведением ребенка» используя такие общепринятые методы как насилие, наказания, крики, тайм-ауты и шантаж и другие способы принуждения ребёнка к повиновению.
И, что не менее важно, после того как мы избавимся от идеи, что дети должны находиться под нашим контролем, мы сможем быть более открытыми к пониманию того, что не все дети могут быть «послушными». Ребёнок может «плохо себя вести». Например, из-за нейрологических особенностей ребёнку может быть сложнее концентрировать внимание, чем другим детям из его группы. Возможно, сенсорные особенности ребенка просто не позволяют ему расслышать ваш голос в некоторых ситуациях. У него могут быть особенности обучения, из-за которых он не может учиться так же, как его сверстники. У него может быть повышенная тревожность, мешающая воспринимать длинные потоки информации на слух.
Понимание того, что в любой социальной группе есть самые разные люди, заставляет нас задать себе несколько новых вопросов.
Возможно, нам стоит изменить преподавательские стратегии, чтобы они лучше соответствовали индивидуальным потребностям учеников? Возможно, нам нужно больше говорить с учениками, чтобы понять, что именно вызывает у них сложности, и что именно их выматывает, чтобы лучше помочь им справляться с заданиями? Возможно, для того чтобы не создавать ученикам лишних проблем, нам стоит изменить кое-что в окружающей обстановке? А может нам стоит изменить наш собственный стиль общения, чтобы мы могли услышать всех учеников?
Я часто сталкивалась с тем, как «проблемные ученики» добивались необыкновенного успеха, когда им давали более четкие инструкции, больше поддержки и немного личного внимания. Если мы будем более мягко относиться к тем, кто ведет себя не так, как принято, мы тем самым не просто проявим больше уважения к личности других людей, а и получим явную выгоду в долгосрочной перспективе. Это будет выгодно для всех. Если мы найдем способ удовлетворить потребности ребенка, то он сможет принимать более полноценное участие в учебных (и других) делах, и у него будет реже возникать «проблемное» поведение.
То, что стресс провоцирует плохое поведение, может показаться странным, но как только вы начнете тратить меньше усилий на то, чтобы контролировать ребенка, и больше – на то, чтобы с ним договориться, всем нам станет легче.
_______ На русский язык переведено специально для проекта Нейроразнообразие в России.
В воспитании очень важно быть последовательными. Поэтому, если вы — принципиальные сторонники педагогического шлепка, идите в этом воспитательном приеме до конца! 1. Не слушается. Но тогда разрешите и ребенку побить вас, когда вы отказываетесь купить ему мороженое. 2. Он младше и должен вас уважать. В таком случае дайте и ему право шлепать младших сестру или брата, котенка или хомячка при недостаточно почтительном поведении. 3. Иначе не понимает. Только будьте последовательны: бейте также и иностранных туристов, и, конечно же, аквариумных рыбок (редкие бестолочи). 4. Заставил вас волноваться. Заодно всыпьте и своей приболевшей маме, пропустившей прием лекарства, чтобы в следующий раз не забывала. 5. Он вас злит нарочно. Кстати, и коллеге, вечно пьющему чай из вашей чашки и оставляющему ее грязной, отвесьте подзатыльник. 6. Вредно сдерживать гнев. Вот-вот, и с начальником или оштрафовавшим вас гаишником тоже не сдерживайтесь. Вредно. 7. Лучше искренний шлепок, чем лживое прощение. Поэтому, поссорившись с родственниками или друзьями, не идите на компромисс, а завяжите дружескую потасовку.
[На картинке фото страницы с текстом крупным синим и черным шрифтом]
Нейроразнообразие 