Метка: принятие

Меня задолбало то, как люди себе обычно представляют общение внутри системы.

Потому что это обычно совсем не про мой опыт, и не про нашу систему, все эти стереотипы.

Не, я понимаю что прошедшие терапию или очень продвинутые могут просто «чатиться» со своими альтерами во внутреннем мире и все это помнить.

Но, который блин наверное четыре года когда мог заменял хоста, потому что главный хост тупо дрых, могу влиять на других телепатически. Они могут набраться от меня моего вранья или наоборот полезной и правдивой информации, но блин, разговор во внутреннем мире — это как во сне. Ты не будешь помнить 99% процентов из этого, вероятно. Во всяком случае я. Я вообще почти не помню проблемы внутреннего мира снаружи. Да и другие тоже — только вот ты фронтиш, чо-то идёт не так или наоборот так и ты думаешь «стой, откуда я взял эту инфу? А. Внутри тот и этот сказал вроде!»

Но это не то что постоянно держишь в башке. И память другого не проваришь.

Амнезийные барьеры.

Чтобы сосредоточится на внутреннем мире, увидеть часть его, или найти другого альтера и поговорить с ним намеренно нужны очень большие усилия. Очень. Даже если альтер в ко-фронте не факт он тебя распознаёт и послушает, не факт он имеет доступ к твоей памяти если ты не проверил что он имеет к ней доступ. Не факт что если он не захочет чтобы ты его видел, ты сможешь его увидеть. Это требует работу с каждым конкретным — чтобы его видеть когда он в ко-фронте. Либо очень продолжительная намеренная болтовня внутри, в довольно напряженном состоянии. Либо давление и продавливаете границ этого альтера если другого варианта нет.

Я как то был в ко-коне с пресекьютором Сусом месяца четыре и просто заметил что «крыша едет», но не понял как пока другой альтер, умеющий это распознавать, не заметил. Хорошо что я тогда не фронтил почти, но его влияние внутри на меня было очень сильным.

Когда ты выходишь, это как гребанный телепатский интернет — настоящие факты, фальшивые факты в башке. Чужие эмоции, твои эмоции. Полная каша. Потому что для сохранения нормальности ты почти никогда не выходишь один. Это срабатывает автоматически. Очень сложно выйти одному.

Наверное я первый хост кто подозревал о существовании системы? Чувствовал что-то не так, что ли? А потом мне было проще наврать и поверить что я появился позже и типо все знал. Потому что да, эмоциональное влияние очень страшно. А поговорить можно не всегда.

И да, иногда нужен дневник или надо печатать в телефоне чтобы услышать ответ другого альтера. Иногда даже если он рядом надо врубить его любимую музыку, чтобы он не «соскочил».

Иногда все получается.

Иногда — нет. И ты не знаешь почему.

С общей памятью та же штука. Иногда она просто есть. Мне кажется, кто-то из протекторов просто «взломал» Айман в своё время и выложил общую тамлайн долгосрочной памяти с ключевыми событиями в «открытый доступ». Открытый для 20% из нас где-то. Для тех кто от Айман откололся или кому эта инфа как-то в бошку попала.

Но даже там есть пробелы, потому что «не всегда Айман».

Скорее даже выглядит будто это память Маугли — Лизы — Веры — Вер.Б.А.-Аймана

Что-то как в тумане, что то яснее. С большим количеством провалов.

И даже этот мизер не ради функционирования, это — маскинг. Автоматический. Чтобы закрыть систему.

Чтобы мы типо знали кто «мама и папа», где живем и какой год рождения. Ну почти все. Почти всегда. Хотя бы.

Чтобы за счёт доступа к миру дейдриминга мы сохраняли типо связные взгляды (вот почему-то информацию о книгах, фильмах и интересах хранить проще, если это переплеталось с дейдримингом). Типо мы знаем о взглядах «Айман». Опять же. Почти знаем. Не все, не всегда.

Но смысл понятен — у нас есть гребанная памятка об основных событиях в башке — примерно как коллекция видео. И мы неосознанно вместе дейдримим. И иногда когда рядом можем смиксится и поделиться памятью (и на всякий кто-то всегда рядом). Или влезть к другому в голову при большом усилии (не все, но я скажем часто могу).

Чтобы внешне казаться одним человеком.

Просто чтобы не заперли и не забили до смерти в Рашке.

Никакой полноценной передачи навыков, способов справляться со стрессом и прочее быть у нас само по себе не может.

Если вы обучили меня — то меня. Вер.Б.А. — то Вер.Б.А.

Обученный отойдёт — навык отвалится.

Никакой полноценной коммуникации как скажем с людьми в отдельной комнате тоже быть не может — скорее похоже на коммуникацию аутичного плохо говорящего ребёнка в шумном помещении с другими такими же аутичными людьми. Только вместо проблем с речью — автоматическое избегание коммуникации, а вместо сенсорного мелтдауна- эмоциональный.

Во внутреннем мире да, легче. Но блин, его бы ещё помнить вовне!

Некоторые русскоязычные читатели удивляются, что в США на аутичных активистских сайтах начинают размещать все больше информации о чернокожих инвалидах, о расизме, полицейском произволе по отношению к PoC людям и о других подобных темах.

Казалось бы — при чем тут аутизм?

Какое он имеет отношение к происходящему в мире?

И почему я решила последовать примеру американских и европейских «коллег»?

Дело в том, что каждый сотый человек — аутичный.

Это значит, что в США миллионы аутичных чернокожих, в России — миллионы аутичных таджиков, узбеков, казахов, татар, рома, чеченцев, евреев и представителей других народностей, которые сталкиваются с расизмом.

Поэтому проблемы расизма напрямую связаны с вопросами аутизма. Вы не можете понять опыт огромного количества аутичных людей, не понимая что такое расизм, не сможете быть нормальным активистом, психологом, педагогом, социальным работником…

Это во-первых.

А во-вторых, сами вопросы расизма очень «рассоизированна».

В нашем обществе считается, что Нормальный Нейротипичный человек (тм) — это по-определению белый представитель «титульной нации».

Расовым меньшинствам приписывают всевозможные «заболевания» и «инвалидности».

Американских чернокожих, которые хотели сбежать из рабства, считали психически больными. Современных чернокожих активистов — «истеричными».

В России есть свои стереотипы.

Например, рома часто считают «неуравновешенными», и «интеллектуально слабыми», а чеченцев — жестокими «психопатами».

Думаю, вы сами можете вспомнить подобные примеры.

Почти за каждым расистским высказыванием скрывается эйблизм.

Расисты приписывают людям психические заболевания и интеллектуальную инвалидность, чтобы доказать, что они не совсем люди.

Что в свою очередь показывает, насколько прочно эйблизм въелся в нашу культуру и насколько он неотделим от других систем угнетения.

Поэтому тем, кто борется с расизмом выгодно бороться с эйблизмом, и наоборот.

И поэтому если у персоны есть белая или нейротипичная привилегия — да, хотя бы одна из них — ей стоит постараться использовать ее, чтобы дать менее привилегированному человеку возможность высказаться или выступить против предрассудков.

Ведь, в конце концов, это не просто справедливо.

Это выгодно для самой этой персоны.

Источник: https://hellomichelleswan.com/autism-acceptance-2020/
Автор: Мишель Свон
Переводчик: Аня Гончарова
Ремарка о содержании поста для тех, кто может захотеть воздержаться от прочтения: темами этого поста являются коронавирус и осведомленность об аутизме.

Сегодня всемирный день информирования об аутизме. Я бы написала об этом, но я полностью отказываюсь считать информирвание об аутизме чем-то хорошим. Два года назад я положила конец моей привычке писать про месяц информирования об аутизме и составила список статьей (https://hellomichelleswan.com/autism-awareness/ англ.) , с которыми вы можете ознакомиться, если пожелаете узнать мое мнение про «осведомленность» об аутизме, а также мнение других аутичных людей. Для меня гораздо предпочтитетльнее говорить о принятии аутизма.

В этом году, мы еще и живем во время глобальной вирусной пандемии и все озабочены этим актуальным вопросом. Рискуя показаться слишком большой авантюристкой, и взяться за то, что мне заведомо не по зубам, я собираюсь рассказать о коронавирусе и принятии аутизма в одном посте. Эти две темы связаны некоторым нетривиальным образом.

Немного предыстории, на случай, если вы не читали статьи по ссылке выше.

Информирование об аутизме – это концепция, которая широко продвигается родителями аутичных детей, которые хотят «проинформировать» всех о сложностях своей жизни, и некоммерческими организациями, которые в эти дни собирают пожертвования для своих программ. Как родители, так и НКО заинтересованы в том, чтобы вызвать вашу жалость. Из-за этого их рассказы содержат много информации о трудностях и наполнены словами вроде «бремя», «трагедия», «борьба» и «расстройство». Родители и организации часто полагаются на стереотипы в попытках вызвать эмоциональный отклик, и, хотят они этого или нет, закрепляют клеймо, изображая аутистов такими людьми, с которыми тяжело жить, которым проблематично сопереживать и которых необходимо постоянно контролировать.

Поддержка обществом концепта информированности об аутизме означает, что сейчас значительная часть общества считает, что она знают, что такое аутизм. Эти люди жертвовали деньги на помощь «семьям, страдающим от аутизма» или «семьям с жизненным опытом [cоприкоснования с аутизмом]» (при том оба этих явления существенно отличаются от помощи аутичным людям). Следовательно, общественность думает, что понимает, что такое аутизм, и что они сделали что-то хорошее…Однако, они получили все свои знания об аутизме от неаутичных людей. В этом и заключается проблема.

Коронавирус создает ситуацию, при которой каждый человек, аутичный и неаутичный, инвалид и не-инвалид, богатый и бедный, в каждой стране и любой профессии, …абсолютно каждый из нас…внезапно начал жить жизнью, которую мы едва узнаем, которая непредсказуема, и у которой есть некомфортные и новые для нас правила. В аутичном сообществе говорят, что мы теперь словно наблюдаем, как неаутичные люди оказались на нашем месте и вынуждены справляться с теми проблемами, с которыми мы постоянно имеем дело. В этом нет никакого злорадства, это просто констатация факта.

Аутичное сообщество также замечает кое-что еще. Неаутичные люди стали строить предположения и приходить к необоснованным выводам. Кажется, они думают, что всем аутичным людям нравится самоизоляция, что это что-то, к чему мы привыкли, и что-то, с чем у нас не будет проблем. Их предположения основаны на информации, которую они получили, будучи «осведомленными» об аутизме. И они неправы.

Как и среди любых других групп населения, среди аутистов есть те, кто хорошо переносят то, что социальное взаимодействие теперь сведено к минимуму. Я лично знаю аутичных людей, которые чувствуют себя довольно из-за того, чтобы какое-то время не выходить из дома. Но я знаю и неаутичных людей, которые чувствуют себя так же. Все это не означает, что пандемия не вызывает у них никакого стресса и тревоги, однако, им легко переносить самоизоляцию.

Существуют и такие аутичные люди, которым очень нравится общаться, которые всей душой желают почувствовать эмоциональную связь с другими, и которым действительно тяжело самоизолироваться.

Некоторым аутичным людям очень тяжело даются изменения в повседневных делах и социальных ожиданиях. Это могут быть как аутичные люди, которые чувствуют себя нормально при самоизоляции, так и те, кто ее ненавидит.

Какие-то аутичные люди настолько тревожны, что еле-еле держат себя в руках каждый день, а какие-то нормально справляются со своей тревогой. Мы можем наблюдать оба этих явления и в неаутичном сообществе. Все модели поведения, считающиеся необычными в нормальное время, становятся широко распространенными (например, излишняя запасливость, паническая скупка товаров, проявления самоотверженной щедрости и солидарности).

Идея принятия аутизма в том виде, в каком его хочет видеть и продвигать аутичное сообщество, учитывает, что аутичные люди очень похожи на неаутичных по многим параметрам. Коронавирусная пандемия это только подчеркивает. Диапазон реакций на внешние события, ответных мер по отношению к ним, а также стратегий адаптаций у аутичного сообщества столь же широк и разнообразен, сколь и у неаутичного.

Принятие аутизма позволяет нам посмотреть на вещи, которые необходимо делать аутичным людям для нормального существования как на допустимое и целесообразное поведение. На данный момент мы видим, что в связи с трудной и необычной ситуацией коронавирусной пандемии, среди неаутичных людей резко начали преобладать модели поведения, характерные для типичных травмированных людей и людей в состоянии сильного стресса. Эти модели поведения никем не ставятся под вопрос, поскольку все мы признаем, что фактор стресса является очень реальным и вызывает напряжение. Принятие аутизма призывает всех нас признать, что факторы стресса, с которыми аутичные люди сталкиваются ежедневно в мирное время, являются действительно реальными и тяжелыми для них, даже если другие люди их не замечают.

И прямо сейчас, во время пандемии, с которой мы все вынуждены бороться, принятие аутизма призывает признать и попытаться понять тот факт, что даже если стереотипы об аутизме могут указывать, что аутичным людям может быть «нормально во время всей этой самоизоляции», большинству из нас она кажется тяжелой.

Нам страшно, нам тревожно, мы подстраиваемся под еще одну серьезную непредсказуемую ситуацию с постоянно меняющимися правилами. Наш привычный распорядок дня исчез, привычную для нас еду тяжело достать, наши типичные стратегии преодоления трудностей скорее всего временно запрещены, люди, которые нам помогают, не могут к нам приехать, и мы не знаем, как долго все это продлится или кого попросить о помощи. Мы ведем себя прямо как неаутичные люди. Не считая того, что в большинстве случаев многие сообщества, кажется сплочаются и поддерживают других, в то время как аутичные люди не уверены, хочет ли кто-либо их поддержать, и волнуют ли они кого-то вообще, потому что мы все время читаем, что нам должна нравиться самоизоляция!!

Неспокойно сейчас практически всем. Все ощущают страх, неопределенность и неудобства, и вынуждены быстро и изощренно к этому адаптироваться. Аутичные люди могут помочь неаутичным с этими вещами, если нас поддерживают достаточно хорошо для того, чтобы нам было несложно контролировать наш собственный стресс, и если мы действительно верим в то, что наши мысли и советы будут услышаны и оценены по достоинству. Прямо сейчас некоторые наши нужды будут очень похожи на нужды неаутичных людей. Некоторые будут отличаться. Но все они важны.

Принятие аутизма – это гораздо больше, чем просто осведомленность о том, что аутизм существует и аутичные люди отличаются от неаутистов. Принятие аутизма призывает видеть разнообразие как нечто необходимое и ценное, оно призывает нас осмелиться быть выше стереотипов и увидеть многообразие внутри социальных групп, и вынуждает обращать внимание на то, что нужды каждого человека удовлетворены, даже если они нетипичны.

В этот исторический момент, когда столь многие из нас прилагают усилия, чтобы справиться с новой и пугающей ситуацией, принятие всех наших нужд – самая добрая вещь, которую мы можем сделать друг для друга. Именно об этом всегда говорило принятие аутизма.

___
Переведено специально для проекта Нейроразнообразие.

Ребенок в большинстве стран имеет права на уровне собаки. Формально о них написано конечно, но вот исполняются они от слова никак. Можно бить своего ребенка без последствий, орать, оскорблять, заставлять есть неприятную для него еду, переводить в ту школу которую считаешь нужным не советуясь с ребенком, отбирать вещи и вам ничего за это не будет. Более того, многие люди даже похвалят за хорошее воспитание.

Конечно есть адекватные семьи, и это радует, но в большинстве стран СНГ ситуация намного печальнее. Что меня удивляет, почему после всего пережитого, простите, дерьма, за постулат выдается априорная ничем не прошибаемая любовь к своим родителям.

Простите, как можно испытывать чувства к человеку который тебя регулярно унижал? С которым нет положительной обратной связи, да банально не о чем говорить? Отдает стокгольмским синдромом. Я не говорю о такой вещи, что даже при сходстве интересов эмоции могут не возникнуть, потому что их нельзя выбрать усилием воли. Уважать помогать можно, но чувства искусственно вызвать нельзя – оно так не работает.

Продолжить чтение «Аноним. Детско-родительские отношения» →