Автор: Айман Экфорд
«Большая часть аутичных персонажей похожа на совокупность критериев диагностики, а не на живых людей»
Неточная цитата одного из подписчиков закрытой англоязычной группы для аутистов
Представьте себе фильм о сорокалетней женщине, которая плачет из-за любой мелочи, носит исключительно розовую одежду, интересуется модой, обожает скакать на скакалке, играть в куклы и выпрашивать у своего бойфренда дорогие украшения. Весь сюжет фильма вертится вокруг идеи о том, что его героиня — женщина, и все (или почти все) остальные персонажи фильма являются мужчинами.
Думаю, мало кто воспринял бы подобную женскую репрезентацию всерьез.
Но именно на такую «женскую репрезентацию» похожа репрезентация аутичных людей во многих фильмах. В этом тексте я рассмотрю в качестве примера три фильма с довольно неплохой (по стандартам современного кинематографа), но при этом не очень удачной аутичной репрезентацией: «Моцарт и кит», «Адам» и «Меня зовут Кхан». Я выбрала именно эти фильмы, потому что репрезентация аутистов в них довольно похожа.
Итак, вот 4 основные проблемы этих фильмов.
1) Аутичные взрослые в них слишком похожи на аутичных детей.
— Вруша, вруша… как груша, — сказал взрослый Кхан своему пасынку в тяжелой жизненной ситуации, и это не выглядело как необычное дураченье — это было обычным поведением Кхана.
Во многом, манера поведения Кхана казалась мне понятной — но это поведение аутичного ребенка, а не взрослого человека. Чем-то он напомнил мне меня в детстве, но он не был похож ни на одного знакомого мне аутичного взрослого.
Инфантильность Адама из одноименного фильма часто подчеркивалась другими персонажами — и действительно, Адам был не очень похож на человека, который всю жизнь под руководством отца учился выглядеть «нормальным».
Люди с аутичной группы поддержки в фильме «Моцарт и кит» напоминают мне нечто среднее между группой аутичных детей и людьми, которых я видела в психоневрологическом интернате.
Большая часть знакомых мне аутичных взрослых (как в США, так и на постсоветском пространстве), ведет себя очень осторожно, чтобы не оскорбить окружающих. Если мотивы другого человека им понятны, они не станут его обижать, и любые оскорбления обычно являются результатом взаимного непонимания, а не наплевательского отношения к окружающим. Было бы очень странно, если бы они, как аутичные персонажи с группы поддержки, пытались бы заткнуть женщину, которая рассказывает о своей прибавке к зарплате, потому что их самих часто пытались заткнуть, когда они говорили на важные для них темы, и у многих из них есть денежные проблемы.
И они тем более не стали бы смеяться над девушкой, которая рассказывает, как ее изнасиловали, потому что большинство из них сами были жертвами различных видов насилия.
Но подобное поведение было бы объяснимо, если бы речь шла об аутичных детях, которые еще не понимают, что другие люди могут мыслить, или не понимают серьезность происходящих событий.
Так что многие «странности» аутичных персонажей заключаются не в том, что они аутичные, а в том, что аутичных взрослых показывают так, будто у них намного меньше знаний и опыта, чем должно быть у людей их возраста, которые жили в их условиях. Их поведение было бы объяснимо, если бы персонажи были детьми, либо если бы они жили в изоляции (никогда бы не интересовались другими людьми, не учились в школе, смотрели мало фильмов, практически ничего не читали и практически ни с кем не общались). Учитывая детское поведение и привычки многих персонажей, вероятнее первый вариант.
Нейроразнообразие 