Метка: культурная апоприация

Продолжить чтение «Забирайте мои русские «привилегии»!» →

Автор: Айман Экфорд

Спиннер и фиджет-куб

В детстве мне запрещали стимить. На меня кричали за то, что я бегаю из стороны в сторону, трясу ногой, верчу что-то в руках, жую завязки и пряди волос, грызу карандаши, издаю странные звуки, раскачиваюсь из стороны в сторону, трусь лицом об свою подушку.

Некоторая критика была обоснованной  — волосы от жевания становились грязными, завязки портились, а своей беготней я могла мешать спать соседям снизу. Но даже эта, на первый взгляд, логичная критика, была странной. Ведь, в конце концов, волосы являются частью моего тела, а значит, у меня есть право ими распоряжаться. Завязки свисали с моей одежды, а значит, я могла делать с ними все, что захочу. Да, я действительно могла мешать соседям спать и мне не стоило бегать в помещении… но почему меня ругали за то, что я бегаю на улице? Почему родители смеялись над тем, как я при этом трясу руками и в какую сторону смотрю, если это никому не мешало? И почему отец называл естественные для меня телодвижения признаком «распущенности»?

Я узнала ответы на эти вопросы только когда выросла. Родители хотели, чтобы внешне я была «как все», «неотличимой от сверстников». Я узнала, что многих аутичных детей в свое время стыдили за то, что они раскачиваются, крутят в руках всякие предметы и трясут кистями рук. Некоторых знакомых мне аутистов за это били, опускали их руки в неприятные субстанции, на них кричали, их лишали их имущества…

По-сути, подобное насилие является насилием на почве ненависти, даже если те, кто совершает его, этого не понимают.

Ведь стимминг является естественным поведением для аутичных людей – для некоторых настолько естественным, что они его даже не замечают. Стимминг помогает нам думать, успокаиваться, и иногда он является даже способом выражения эмоций. Многим аутистам – особенно детям , приходится тратить много сил на то, чтобы не стимить, и это те самые силы, которые они в это самое время могли бы использовать для того, чтобы слушать учителя на уроке, решать задачи или формулировать свои мысли словами.

Многие взрослые аутичные люди усиленно борются со стереотипами, которые заставляют взрослых ограничивать стимминг аутичных детей, и стимминг стал своеобразным символом аутичной культуры.

И поэтому когда фитжеты – игрушки для стимминга – стали модными и ими  начали пользоваться самые разные люди, некоторые аутисты почувствовали себя оскорбленными.

Аутичные подростки видят, как те самые дети, которые били их за тряску руками, теперь смотрят на табличку «у нас продаются спиннеры», и считают деньги, чтобы купить вертящуюся штуку. Аутичные взрослые видят детей, играющих с фиджет-кубами, и никто их не ругает за игры с этими кубиками, никто не пытается их ограничить.

Наоборот, благодаря рекламе подобное поведение стало модным.

Я понимаю, что подобные двойные стандарты могут быть неприятны. Но сам факт того, что аллисты (не-аутисты) и нейротипики (те, чья нервная система соответствует доминирующим представлениям о норме), стали покупать игрушки для стимминга, не является чем-то отрицательным. И вот  3 причины, из-за которых мне нравится подобная мода, и не нравятся попытки ограничивать использование фиджетов нейротипиками и аллистами.

1. ИГРУШКИ ДЛЯ СТИММИНГА СТАЛИ ДОСТУПНЕЕ.

Два года назад я купила себе несколько машинок с колесами разных размеров и разной текстуры, для того, чтобы носить машинки в карманах и вертеть колеса. Мне нравится ощущение вращающегося предмета в руке, нравится вращать круглые предметы, нравится, когда предметы, которые я вращаю, разные на ощупь.

Но вращать маленькие колеса машинок далеко не так удобно, как вращать спиннеры.

Раньше мне приходилось подбирать машинки, а теперь на многих магазинах появилась надпись: «у нас есть спиннеры» — и у них есть самые разные спиннеры. Они разных размеров, они разные на ощупь, некоторые из них беззвучные, а другие издают приятный треск, некоторые легко крутить, а для того, чтобы крутить другие, нужно прикладывать усилие. И я могу выбирать их, покупать те, которые мне больше подходят, и не тратить на поиски подходящей «крутилки» уйму времени!

ПРОДОЛЖЕНИЕ НА САЙТЕ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ.

Источник: Леворадикал

            Айман Экфорд на мероприятии Queer-Peace, организованном ЛГБТ-сетью.

 

Айман, здравствуйте! Если среднестатистический житель России захочет выяснить, что такое аутизм, он первым делом прочтет в Википедии примерно следующее: аутизм – это расстройство… и т.д. Что такое аутизм с точки зрения теории нейроразнообразия и в чем суть самой теории?

Для начала следует отметить, что само по себе «нейроразнообразие» – не теория. Это слово, обозначающее тот факт, что мозг и нервная система разных людей устроены по-разному. Некоторые подобные отличия незначительны, другие более заметны. Некоторые являются заболеваниями, а другие – нет.

В нашем обществе практически все нейроотличия, заметные со стороны, считаются патологией, болезнью, (и, следуя логике наших «специалистов», тем, что надо лечить и искоренять). В соответствии с парадигмой нейроразнообразия (которую не следует путать со словом «нейроразнообразие», обозначающим просто факт, а не идею), многие нейроотличия не являются болезнью. Например, аутизм, биполярное «расстройство» и СДВГ. По мнению сторонников парадигмы нейроразнообразия, эти нейроотличия являются частью личности человека и сами по себе не являются чем-то отрицательным. У этих «нетипичных» нейротипов есть свои сильные и слабые стороны, примерно как у «нормального», нейротипичного нейротипа. Они являются частью естественного человеческого разнообразия, как разнообразие форм ушей и разнообразие сексуальных ориентаций. И, как в случае с сексуальной ориентацией, проблема заключается не в самом разнообразии, а в том, что большинство людей дискриминирует тех, кто от них отличается и патологизирует их особенности.

Продолжить чтение «Интервью с основательницей «Аутичной инициативы за гражданские права» Айман Экфорд» →

(Перед чтением данной статьи крайне рекомендую ознакомиться с моей статье «Культура и нейроотличия»)

I.
«Когда я говорю о том, что я американка, люди обесценивают мой опыт»
Сколько раз я писала об этом? Возможно, читая предыдущее предложение, вы в своих мыслях еще раз обесценили мой опыт.

Люди говорят мне, что говоря о своей культуре, я не понимаю, о чем я говорю, и что я игнорирую свои привилегии.
С каких это пор постоянная культурная пропасть при общении с родственниками считается признаком привилегии? Или, может быть, моей привилегией является то, что с точки зрения моих товарищей-активстов, моего опыта попросту не существует? Или то, что люди приписывают мне чужой опыт и ждут, что я буду понимать чужую культуру, а культуру, которую я понимаю, считают непонятной для меня?

Я больше не хочу продолжать этот «список какого-хрена-это-привилегия».
Я поняла, что мои аргументы не действуют.
Мне говорят, что сама моя возможность не относить себя к русской культуре является привилегией, потому что человек, родившийся в «западной», привилегированной культуре имеет возможность изучать другие культуры и находить, какая культура ему ближе, а у других, более дискриминируемых людей, есть только необходимость притворяться, если они оказываются в чужой культуре.

Но, подождите, разве я не говорила о том, что люди, которые принадлежат не к той культуре, которую им приписали в детстве, вынуждены притворяться или подвергаться полному неприятию со стороны всех окружающих постоянно, с самого раннего возраста?

И, более того, сейчас мы говорим о психологической особенности, возможно даже о генетической предрасположенности, о нейроотличии, о возможности человека усваивать и копировать «родительскую культуру». Нейротип, гены и психика человека не признают географии. И точно так же, как во всех культурах есть люди с СДВГ, или аутичные люди, или трансгендерные люди, во всех культурах и странах рождаются дети, которые не принимают приписываемую им в детстве культуру.
Продолжить чтение «Айман Экфорд: «Вертикали, горизонтали и абсурдные теории»» →

С тех пор, как я стала говорить о том, что моя культура не соответствует той, которую приписали мне в детстве, я столкнулась с серьезнейшей критикой. Люди считают, что я не могу говорить за себя, и что я не понимаю, о чем говорю.
Как активист за права инвалидов и ЛГБТ-активист я знаю, что это такое. Мои слова, основанные на личном опыте и раньше сводили к банальному «так не бывает».

Но даже в дискуссиях с теми, кто поддержал меня, возникло много вопросов и нюансов, на которые я хотела бы обратить внимание.

Итак, вот мои ответы на вопросы и утверждения о моей культурной принадлежности и моей культурной идентичности. Они могут быть похожи на единый текст, но справедливости ради стоит заметить, что это не описание состоявшегося в действительности разговора. Я просто перечислила распространенные вопросы и аргументы из отдельно взятых бесед.
Мои ответы основаны исключительно на моем опыте. Я точно не хочу создавать образ «Единственно Правильного «Извращенца», Который Не Усвоил «Родную» Культуру». Так что, читая мои ответы, не забывайте, пожалуйста, что мой опыт не универсален. Он может совпадать с опытом других людей с подобной особенностью, но он точно не распространяется на опыт всех людей, чья культура отличается от приписываемой им в детстве.

Продолжить чтение «Айман Экфорд: «Как можно принадлежать к «чужой» культуре. Ответы на часто задаваемые вопросы»» →

Эпиграф:
Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь.

1.
В одной из крупных феминистических групп — Check Your Privilege недавно дали ссылки на два моих поста, в которых я писала о своем личном опыте. Я писала о том, что человек может не принадлежать к той культуре, которую ему приписали в детстве. Администраторка группы назвала «дерьмом» мой опыт и мою позицию, исходящую из этого опыта.

Всю свою жизнь меня донимали из-за того, что я не являюсь русской. Мою культурную идентичность отрицали консервативные националисты. Теперь ее отрицают те, кто, якобы, выступает за права человека и за всеобщее равенство.

Когда люди пишут о том, что ваша позиция, которая напрямую связана с вашим опытом, является дерьмом, они пишут о том, что ваша жизнь не имеет значения.
Они пишут о том, что жизнь таких, как вы, не имеет значения, просто потому, что ваш опыт «неправильный».

И после этого они уже не имеют права называть свою позицию интерсекциональной. Потому что они не учитывают ваше угнетение, и угнетение таких, как вы – и от этого они не могут учитывать то, как подобное угнетение повлияло на ваш опыт.

Они не могут больше говорить о понимании. Нельзя бороться с газлайтингом, называя чужой опыт «дерьмом». Точно так же, как нельзя быть «за права всех людей на Земле», и выступать против аболиционизма.

Продолжение: Сайт ЛГБТ+ аутисты

Культурная апроприация – это «воровство» элементов маргинализированной культуры представителями доминантной культуры. Подробнее вы можете прочесть об этом здесь.

Возможно, я дала не совсем точное определение этому понятию, и, если честно, мне сложно дать ему определение, хотя я прочла на эту тему множество статей в иностранных интернет-изданиях и все, что было переведено на русский язык.
На русском языке в последние годы о культурной апроприации стали много писать в социальных сетях: как в крупных пабликах вроде Check Your Privilege, Color the World, и  Interworld, так и во многих других группах феминистической, анархистской и антирасистской направленности. Есть даже специальная группа, которая так и называется «Культурная апроприация».

С одной стороны, это хорошо. Культурная апроприация (далее просто КА) действительно существует, и для многих представителей расовых, национальных, этнических и религиозных меньшинств она является серьезной проблемой.

Приведу пример из «параллельной вселенной», где христианство является дискриминируемой религией небольшой этнической группы. Представим, что угнетатели христиан вдруг стали носить на своей шее огромные кресты и орать: «во, смотрите, как клево, этого чувака распяли, а он ожил! Это вот те дикари в такую хр*нь верят». Вот вам пример КА. А заодно и оскорбления чувств верующих. Подобным образом часто оскорбляют чувства язычников, коренных американцев, некоторых африканских народов, и даже многочисленных, но «экзотических» с точки зрения обывателя буддистов.
Но, как и «оскорбление чувств верующих», КА является очень спорной и неоднозначной темой.

Примерно 80% русскоязычных постов про КА является либо спорными и неактуальными в российском контексте либо, что гораздо хуже, служат угнетению других дискриминируемых групп.

Итак, какие именно проблемы возникают в разговорах о КА?
Я попытаюсь ответить на этот вопрос, основываясь на своем восприятии и личном опыте. При этом, справедливости ради стоит заметить, что мой анализ риторики о КА не имеет никакого отношения ни к парадигме нейроразнообразия, ни к позициям других аутичных людей, у которых может быть самое разное отношение к проблемам КА и к тому, как о них надо говорить.

Продолжить чтение «Айман Экфорд: «10 мифов о культурной апроприации»» →

Я не отношусь ни к одной из существующих культур. И мое существование очень неудобно противникам расизма, впрочем, как и расистам.

Но до того как мой читатель сделает поспешные выводы, решит за меня, что я хотела сказать, и оскорбится об это, я хочу подчеркнуть кое-что важное:

1. Я знаю, что расизм и культурная апроприация — очень плохие вещи.

2. Я не пытаюсь обесценить их и показать как менее значимые, чем они есть на самом деле.

3. В этой статье я буду говорить не столько о культурной апроприации, сколько о людях, которые переходят границу между борьбой с расизмом и травлей людей, родившихся не в своей культуре.

И когда речь заходит о людях, чья культура не совпадает с национальностью, первый же аргумент, который можно услышать, — это «так не бывает».
Продолжить чтение «Анон R: «О культуре и обесценивании»» →

Введение в проблему.

Иногда люди не принадлежат к той культуре, в которой они выросли. Культура, которая по умолчанию считается их «родной» культурой, может на всю жизнь оставаться для них странной, дикой и непонятной – а может со временем стать более понятной, но все равно остаться чужой. Они привыкают к ней так, как иммигранты привыкают к культуре страны, в которую они иммигрировали.
Разница заключается лишь в том, что люди, в подавляющем большинстве случаев, сами выбирают страну, в которую они хотят иммигрировать, а дети не выбирают культуру, в которой им предстоит жить. Культура приписывается детям на основании того, на какой территории они родились, и на основании того, с представителями какой культуры они жили в детстве. Ни то, ни другое никто не выбирает.

Нейроотличные люди чаще, чем нейротипичные, не принадлежат к той культуре, которая была приписана им в детстве, и о причинах этого я писала ранее.

Я один из тех нейроотличных людей, которого всю жизнь считали представителем чужой для меня культуры.
Анализируя свой опыт, я составила список привилегий, которые, вероятно, есть у Вас, но которых нет у людей, подобных мне.

 

Контрольный список привилегий людей, чья культура совпадает с той, что была приписана им в детстве.

1) У Ваших родителей и/ или опекунов та же культура, что и у Вас.

2) Ваша семья принимает Вашу культуру.

3)  На протяжении всего детства Вам не пытались навязать чуждые Вам культурные традиции и привычки.

4) Ваше общение не сопровождается постоянным ощущением культурной пропасти, во всяком случае, вы не испытываете это ощущение при общении с Вашим ближайшим окружением.
Если Вы нейроотличный человек и Вы чувствуйте культурную пропасть от того, что у находящихся рядом с Вами людей другой образ мышления, Вам не приходится сталкиваться с двойной культурной пропастью, в отличие от нейроотличных людей, чья культура не совпадает с той, что им приписали.

Продолжить чтение «Айман Экфорд: «Контрольный список привилегий людей, чья культура совпадает с той, которую приписали им в детстве»» →

1.
Я против расизма. Но еще я против того, чтобы сам факт моего существования и существования людей, похожих на меня, считали расизмом.

2.
В последнее время в феминистских группах стали появляться статьи, направленные против расизма. Вначале мне это очень нравилось, пока я не осознала, что некоторые идеи в этих группах являются лишь еще одной формой угнетения. Я сейчас говорю про многие посты о «культурной апроприации», и о ситуациях, когда участники групп, при поддержке администрации, утверждают, что человек не может принадлежать к той культуре, в которой он не родился.
Эти заявления являются не только игнорированием чужого опыта –они являются крайне эйблистскими, потому что механизм формирования культурной принадлежности напрямую связан с нейротипом человека.

3.
Что такое «русская социализация?» Как она появляется?
Человек живет на куске территории под названием Россия, и от этого становится русским?
Но что будет, если вы сейчас, скажем, поедете в Эфиопию и проживете там несколько лет – станет ли ваша социализация от этого Эфиопской?
Я в этом сильно сомневаюсь – во всяком случае, я слышала, что культурную «социализацию» обычно получают в детстве. И для того, чтобы ее получить, недостаточно жить на определенном куске территории – для этого необходим механизм подражания.
Продолжить чтение «Айман Экфорд: «Культура и нейроотличия»» →