Очень, очень разные.
Это — истории аутичных людей, которые принадлежат к различным расовым и национальным меньшинствам.
————-
На картинке изображена рука, сжимающая другую руку. И надпись белыми буквами на чёрном фоне:
Я чернокожая.
Я дитя иммигрантов.
Я мать.
Я аутистка.
И я знаю, что где-то есть люди, похожие на меня.
Диск Фэйр: «Открывая ТАРДИС диагностики»
Книга All the Weight of Our Dreams: On Living Racialized Autism
Доступна на Amazon
Инвалид: Мне сложно это сделать.
Эйблист: Не верю! Все это могут.
Инвалид: Но я не могу этого сделать из-за инвалидности.
Эйблист: Все равно тебе не верю. Пока ты не покажешь мне официальный диагноз, я не поверю что у тебя есть инвалидность.
Инвалид: Мне это сложно из-за диагностированной инвалидности.
Эйблист: Все равно не верю. Ты слишком выскокофункциональный. Инвалидность сейчас дают кому попало. Да по сравнению со страданием несчастных низкофункциональных у вас вообще нет проблем.
Хммм, надеюсь неинвалиды понимают, что когда они говорят инвалидам, чтобы те проводили меньше времени в социальных сетях, то тем самым они часто просят их разорвать все контакты с обществом и жить в изоляции.
Источник: https://twitter.com/gayphysicist/status/1057583529360531458
(На картинке изображено множество разных по полу и расе улыбающихся людей, раскрашивающих всё вокруг цветными красками, а в середине картинки — мальчик на инвалидном кресле, занимающийся тем же самым)
По материалу: The Mighty
Уважаемые родители.
Заканчивается всеми любимый период летних каникул и начинается новый учебный год. Надеюсь, вы с детьми прекрасно провели время, и теперь ваши дети готовы вернуться в школу. Когда вы захотите обсудить с ними такие темы, как этикет, школьные правила и выполнение домашних заданий, пожалуйста, не забудьте проговорить с ними об инвалидности. Просветите их на эту тему, и скажите, что они должны быть открыты к дружбе с детьми с инвалидностью. Я прошу вас об этом, как человек с церебральным параличом и как специалист по специальному образованию.
Родители обычно рассказывают своим детям, как общаться с незнакомцами, почему важно не забывать об этикете, что делать, если над тобой издеваются в школе и как быть хорошим учеником. Но при этом детей редко учат тому, как нормально воспринимать инвалидность, им редко говорят, что совершенно нормально дружить с инвалидом — что не так важно, какие инвалидности есть у друга, и есть ли они вообще.
Вы можете считать, что ваш ребёнок не способен превратить кого-либо в изгоя и никогда ни над кем не издевается. Хочу заметить, что это возможно, но даже если это не так — даже если ваш ребёнок делает подобные вещи, -это не делает его «плохим»- он может быть просто не готов противостоять сверстникам, которые принуждают его вместе с ними смеяться над кем то, кто отличается от большинства детей. Вашему ребёнку может даже показаться, что вы будете хуже к нему относиться, если он будет дружить с кем-то «странным». Поэтому подобный разговор очень важен.
Продолжить чтение «Пожалуйста, не забудьте в начале учебного года обсудить со своими детьми вопросы инвалидности «
Автор: Эми Секвензия
Источник: Оllibean
Мое сопротивление становится бунтом.
Я оспариваю представления о том, что моя жизнь невыносима.
Что в ней есть место только страданиям.
Что она полна мечтаний, которым не суждено воплотиться в жизнь.
Мир говорит, кем я не могу быть-
Я это оспариваю.
Продолжить чтение «Я оказываю сопротивление»
Автор: Айман Экфорд
В предыдущей статье я описывала, почему предпринимателям и сторонникам рыночной экономики выгодна борьба с эйблизмом.
В этой статье я хочу подробнее остановиться на том, почему вам может быть выгодно брать на работу инвалидов.
1) У вас будет более широкий выбор кадров.
А чем больше выборка, тем больше шансов найти именно такого специалиста, который вам нужен. Когда вы создаете искусственные ограничения, оценивая людей не по их навыкам, а по цвету кожи, полу, сексуальной ориентации или по наличию/отсутствию инвалидности, вы сужаете выбор, и уменьшаете свои шансы найти нужного специалиста.
Да, для женщин и для небелых людей не надо создавать «специальных» условий.
Но, в конце концов, вы можете вложить деньги в инклюзивную среду один раз, и получать от нее прибыль в течение десятилетий. Это гораздо более выгодное и практичное вложение, чем, скажем, необычный офисный дизайн.
2) Если на вашей работе важно принятие нестандартных решений, вам выгодно, чтобы у вас работали люди с разным образом мышления (то есть, с разными нейротипами).
У многих нейроотличных людей есть свои сильные стороны.
Например, многие аутичные люди внимательны к деталям, среди аутичных людей чаще встречаются те, кто может долго заниматься монотонной работой, которая была бы очень тяжелой или сложной для неаутичных большинства людей. Продолжить чтение «Почему может быть выгодно нанимать на работу инвалидов»
(Примечание: Эта статья отражает исключительно мою личную позицию и может не отражать позицию других членов Аутичной инициативы за гражданские права и активистов движения за социальную справедливость по отношению к инвалидам, с которыми я работаю).
В статьях о социальной справедливости и движении за права инвалидов «капитализм» часто называют одной из основ эйблизма.
— Людей оценивают по их полезности для рынка, поэтому всем наплевать на инвалидов, — пишут активисты.
Я думаю иначе. Как человек, который очень долго планировал заниматься бизнесом, и который является сторонником минимального вмешательства государства в дела рынка, я вижу проблему в другом.
Разумеется, социальный дарвинизм вписан в нынешнюю «капиталистическую» систему, потому что все распространенные в обществе убеждения и предрассудки так или иначе пересекаются. Но одной из основ оценки людей по их полезности является коллективизм — невозможно оценивать людей «по их полезности» без представления о том, что ценность человека основывается на том, насколько он полезен для некоего абстрактного «общества», коллектива, сообщества, государства или для некой существующей системы.
Продолжить чтение «Айман Экфорд: «Почему предпринимателям может быть выгодна инклюзия»»
Написано для проекта Батенька
Апрель — месяц информирования об аутизме. Но, возможно, одной информации мало: нам необходимо приятие. Неприятие аутистов обществом сегодня заключается в том, что в месяц информирования об аутизме крупные фонды будут говорить от лица аутичных людей, однако мало кто предоставит слово самим аутистам. Удивительным образом между активистами-аутистами и фондами по работе с аутичными людьми — атмосфера на грани вражды.
Во многом это связано с тем, что опыт аутичных людей пока что не принимается во внимание такими организациями. Такие фонды создают и руководят ими неаутичные люди, которые не могут понять опыт аутичных «изнутри». В некоторых странах Запада, например в США и Австралии, существует сильное движение аутичных активистов за свои права. Там организации и крупные фонды вынуждены с ними считаться и иногда даже менять свою политику. На постсоветском пространстве подобное движение пока только зарождается. Мы хотим подчеркнуть основные проблемы, которые требуют решения и могут быть поняты только через призму опыта самих аутичных людей.
Продолжить чтение «Аутизм на пороге революции нейроразнообразия»
Источник: LET’S QUEER THINGS UP!
Автор: Сэм Дилан Финч
Большую часть своей взрослой жизни я чувствовал, что как будто столкнулся с кодом, который я не могу взломать, несмотря на все причудливые помощники по планированию, которые я покупал. Я боролся, пытаясь справиться с работой, с которой, как я знаю, я способен справиться, пропуская встречи и срывая дедлайны, и моя самооценка рушилась, когда я думал: «Может быть, я просто плохой взрослый?»
У меня была серьезная апатия. Сама мысль о том, что я должен что-то сделать, вызывала у меня серьезные беспокойства, и из-за этого мне было еще сложнее сосредоточиться, и тревожность усиливала прокрастинацию. После многих лет борьбы с депрессией и проблем с концентрацией мне, наконец-то, поставили диагноз СДВГ. Но вместо того, чтобы задуматься о решении своих проблем, я изначально решил, что диагноз означает: «я никогда не смогу быть таким эффективным и продуктивным, как другие люди».
СДВГ оказался невероятной игрой в тетрис, только в реальной жизни. Отчаянно пытаться заставить все встать на свои места, наблюдать за тем, как дела становятся выполнимыми, пока все снова не выходит из под контроля. Стоит на минуту отвернуться, и внезапно все летит к чертям. У меня ответственности и задачи двадцатипятилетнего человека, но терпение, способность сосредотачиваться и концентрироваться как у того, кто на пять лет младше.
Меня выматывает то, что я понимаю, что я умный, я понимаю, что я способен на большее. Но как только я приближался к делу, передо мной возникала стена, и вне зависимости от того, как сильно я старался на нее вскарабкаться, я никогда не мог ее перелезть. Знать, что у тебя есть потенциал, но останавливаться при каждой попытке это осознать — мой личный ад. СДВГ постоянно жгло меня в этом моем личном аду столько, сколько я себя помню.
В прошлом году я, наконец, был доведен до предела, потому что моя жизнь стала настолько неуправляемой, что я не смог больше работать. Страх неудач, потеря концентрации и повышенная тревожность привели к тому, что я не мог быть эффективным ни на одной работе — даже на тех работах, на которых, по общему мнению, я был более чем квалифицированным. В то время я был практически парализован. И одно я знал точно: больше я так жить не хочу.
Так что я начал исследовать и рефлексировать, я составил список вещей, вызывающих у меня стресс, и стал ломать мозг над возможными решениями этих проблем, я был последовательным и решительным. В частности, я много думал о приложениях на телефоне, потому что я трачу на телефон много времени. Я решил, что если скучные парни в костюмах могут использовать их для планирования времени, то почему бы мне их тоже не использовать для того, чтобы сделать свою жизнь и работу более приемлемыми для себя?
Автор: Алиса Борман
TW эйблизм, эйджизм, обесценивание. Статья содержит мат.
Полностью этот вопрос обычно звучит так: почему ты навешиваешь на себя ярлык «аутистки»?
Ведь ты:
1 Можешь жить самостоятельно и справляться со всеми бытовыми делами.
2 Имеешь высшее образование.
3 Работаешь и зарабатываешь деньги.
4 Не имеешь официального диагноза и оформленной инвалидности.
5 Общаешься с людьми.
6 Можешь говорить устно.
7 Смотришь людям в глаза.
8 Имеешь в своей жизненной истории любовные отношения.
9 Возможно, просто интроверт.
10 Возможно, прочитала слишком много специальной литературы, и поставила себе диагноз, чтобы быть «модной».
…
1001. …ты же хорошая девочка, как у тебя может быть такой страшный диагноз? Вот посмотри на Соню Шаталову или Антона Харитонова — ты же совсем на них не похожа!
Аутичными люди бывают вне зависимости от возраста, пола, гендера, национальности, религии, уровня образования и доходов. И все вышепреведенные пункты никак не отменяют моей аутичности.
Да, я могу жить самостоятельно и справляться с бытом, — и у меня есть множество навыков и лайфхаков, чтобы это получалось. Некоторым из них меня научили в родительской семье, потому что моя мама считала, что навыки не берутся из воздуха, и что ребенка, которому дается что-то сложнее, чем остальным, надо учить усерднее и дольше, а не ругать сильнее и громче. Поэтому да, я умею убирать квартиру, ходить в магазин за покупками, готовить еду и оплачивать вовремя счета. А еще мне это дается в среднем сложнее, чем не-аутичному человеку.
Да, у меня есть высшее образование — степень бакалавра биологии. Я закончила курс за шесть лет вместо четырех. Я дважды уходила в академ, потому что не выдерживала нагрузки, и у меня начинались эпилептические приступы. Меня доканывала необходимость находиться на лекциях в большой, гулкой и холодной аудитории с большим количеством других студенток и студентов — от десяти до двухсот. В этих условиях я не слышала лектора, вообще не понимала, о чем она или он говорит. Зато я отлично слышала, как гудят лампочки, хлопает форточка и кто-то на пять рядов выше меня роняет ручку, сморкается, чихает, передает соседке стаканчик с кофе или комментирует слова лектора. На практикумах было то же самое. Чтобы учиться, перебиваясь с тройки на четверку, я выполняла двойную работу — дома читала все, о чем мне предстояло услышать на лекции. И я все равно обязана была посещать лекции. Если единого учебника не было — я оказывалась в жопе на грани отчисления. На практикумах со мной почти никто не хотел работать в паре, и я работала то с юношей, с которым никто не хотел работать в силу его рассеянности и способности потерять невзначай инструмент или кусок радиоактивной печени мыши. Или с девушкой, у которой, в силу ее двигательных особенностей, не всегда получалось делать что-то руками — я делала за нее. А так — все знали, что Алиса — ёбнутая«странненькая». Экзамены я сдавала так: если я успею рассказать хоть что-то из того, что у меня написано при подготовке, раньше, чем у меня отключится речь, то мне повезло, и это четверка. Если нет — тройка или пересдача. Потому что преподаватели считали, что я все списала, раз я не могу сказать ни слова. Или что я «не уверена в ответе», раз не пялюсь на их глазные яблоки, и за это тоже снижали оценку. Или я так раздражающе верчу что-то в руках, что меня надо проучить и снизить за это оценку, как я посмела. От моих знаний вообще ничего не зависело. В конце концов, в 19-ть лет я поняла, что со мной происходит, а в 20-ть попыталась рассказать о своих особенностях и попросить помощи. Аутичный каминг-аут стоил мне массовой травли, после которой я сломалась и взяла первый академ.
Нейроразнообразие 