Надоедливые

Автор: Лидия X.Z. Браун

Внимание! Эта статья может быть тяжелой для восприятия некоторым людям с алекситимией. Кроме того, опыт и восприятие автора могут как совпадать, так и не совпадать с опытом и восприятием других аутичных людей, потому что все аутичные люди очень разные
____
Источник:  Autistic Hoya

Предупреждение: использование различных оскорблений, много не нормативной лексики и насилия.

_______
За последние несколько месяцев одним из самых распространенных поисковых запросов, по которым люди выходили на мой блог, были запросы вроде «почему аутичные люди такие надоедливые?» (другие вариации: «почему аутисты такие надоедливые?», и «почему люди с аутизмом такие надоедливые»). Я написал_а этот текст в ответ на эти запросы.

Я надоедлив_ая, потому что я отказываюсь хранить молчание перед лицом несправедливости.

У меня сжимает желудок, захватывает дыхание, ноги слабеют а слова застревают где-то между разумом и глоткой, или между глоткой и ртом. Я стараюсь изо всех сил их сдержать, но почему-то они все равно вырываются на свободу.

Видите ли, я не могу спокойно стоять, смеяться и улыбаться, когда вы говорите какие-то расистские шутки, или гомофобные шутки, или (не дай бог) эйблистские шутки. Я не могу даже промолчать и притвориться, что я этого не слышала, не могу проигнорировать эти слова, чтобы никто не заметил что я был_а единственн_ая, кто не смеялся, когда мы вернемся к обычному не проблематичному разговору. Вы это сказали. Слова вылетели из вашего рта, и тем самым вы УЖЕ совершили действие. Вы не можете взять эти слова обратно, не можете засунуть их назад в свой рот и глотку, чтобы они исчезли. Потому что, простите, но долж_на вам сообщить, что не существует функции удаления сказанных слов.

Видите ли, я не могу просто так сидеть всю ночь и читать каждый мелкий комментарий, который вы оставляете под каждым мелким постом. Мне кажется, что я тону в Facebook, тратя часы на то, чтобы отвечать абсолютно на все, что кто-либо говорит, потому что есть люди, похожие на меня, которые страдают там, прямо сейчас. Я стараюсь, я это делаю, и волна насилия поглощает меня, и тогда меня захватывает какая-то волна сильной внезапной боли, пронизывающей голову, пронизывающей живот, и напоминающая мне о том, что нет, пытки действительно случаются, и насилие случается и это важнее всего на свете. Если я могу сказать что-то, или сделать что-то, то, ради бога, если ради этого я могу кого-то достать, только бы спасти хотя бы одного человека, я это сделаю.

Видите ли, я не могу вести вежливые разговоры об обществе, культуре и политике. Когда у нас эпидемия изнасилований и убийств, когда наша культура основана на насилии и злоупотреблениях, я не могу сидеть с милым личиком за обеденным столом, и говорить вежливо и «цивилизованно», потому что в таких вопросах как изнасилование, насилие и злоупотребление нет ничего цивилизованного. Я не могу сидеть и притворяться, что всего этого дерьма не существует, не могу поступить как вы, не могу превратить людей в заголовки и статистику, не могу превратить вопросы прав человека и глобального развития в красивенькую радужную картинку, чтобы погладить себя по головке и приговаривать что-то вроде: «хорошая работа, социальная справедливость». Потому что я не заголовок и не статистика, и мои права — это не какая-то абстрактная тема для лекций в школьных аудиториях.

Видите ли, я не просто не соглашаюсь с расистом, или с гетеросексистом, или эйджистом, или циссексистом, или с классистом, или с бинаристом, или с сексистом ,или с другим защитником угнетения, я фундаментальным, кардинальным образом возмущен_а и напуган_а, я в ужасе, когда кто-то говорит что-то вроде: «меньшинства, перестаньте ныть как вы угнетены, и просто взберитесь на вершину». Потому что, во-первых, все маргинализированные и угнетенные группы не всегда являются количественными меньшинствами, так что вы ошибаетесь, и речь тут не о «просто другом мнении»; и, во-вторых, какого черта мы, по-вашему мнению, можем взобраться на эту вашу метафорическую вершину, если общество, законы и государство делают все, чтобы ограничивать наше права, унижать наше достоинство и давить на нашу личность? Я не могу просто улыбнуться, кивнуть и сказать «я с вами не согласн_а», потому что знаете что? Когда у вас есть место в системе власти, привилегии и возможности говорить мне фигню вроде «вода камень точит», то вы можете сидеть за столом и говорить на равных условиях. Но это не значит что я могу это сделать. Потому что если люди могут сказать что я не настоящий человек, или что я не знаю о чем говорю потому что у меня есть чертовски сильная личная заинтересованность, и после этого они выкидывают меня, я не могу «просто не согласиться». Единственный оставшийся у меня выбор — быть «одн_ой из этих чертовых радикалов», потому что когда речь заходит об угнетении, тут нет дихотомии, нет выбора между «можно/нельзя».

Видите, я не являюсь частью «цивилизованного» общества.

Я надоедлив_ая, потому что я не могу подставить другую щеку, или смотреть в сторону, или учиться смирению, или не выносить сор из избы или действовать согласно любой другой из этих проклятых фраз. Не могу терпеть, когда людям причиняют мне боль.

Из-за этого я хочу стонать, лежать, свернувшись в позу эмбриона, забиться в угол, подальше от людей и звуков и от всего происходящего, так, чтобы я мог_ла притвориться, что реальности просто не существует, потому что, в конце концов, кто на самом деле хочет сталкиваться с нашим радикально угнетающим и уничтожающим человеческие жизни обществом?

Видите, я одна из Этих Людей, тех, чьи имена вы не помните (в конце концов, зачем вам заморачиваться?), но о которых вы знаете очень много благодаря вездесущим, «всепомогающим» СМИ. Вот только вы не можете видеть, как то, о чем я пишу и о чем говорю оказывает на мою жизнь реальное и прямое влияние. Я сталкиваюсь с этим, когда незнакомцы, говорящие со мной как с другим взрослым человеком, узнают что я аутист, и внезапно начинают говорить со мной мееееедленнее и ГРОМЧЕ, и более высоким голосом, так, как если бы они сюсюкались с собакой, или с младенцем, а не разговаривали бы с девятнадцатилет_ней студент_кой колледжа. Я сталкиваюсь с этим, когда работник метро, который вроде бы обязан помогать и оказывать необходимую поддержку, внезапно решает что я напи_лась, потому что моя речь не очень понятна. Я сталкиваюсь с этим, когда профессор, который вроде бы должен помочь, если у меня возникают проблемы с усвоением и восприятием устной речи, начинает говорить со мной голосом «я-знаю-лучше-чем-ты-о-безответственный-и-незрелый-ребенок», и допытывается, какого черта я вообще начал_а учить иностранный язык, и как я мог_ла выбрать изучение иностранного языка своей специализацией.

Видите, я од_на из этих Плохих Аутистов, которые не могут спокойно сидеть и молчать, когда говорят неаутичные родители, исследователи и «специалисты» по аутизму. Я не собираюсь игнорировать ваши слова только потому, что вы попросили меня притвориться мил_ой и хорошо себя вести. Я не буду участвовать в ваших дискуссиях, если вы хотите просто показать, что вы учитываете «точку зрения самоадвокатов», а на самом деле приглашаете меня на фото-сессию, или хотите, чтобы я поучаствовал_а в продолжительном автобиографическом зоопарке. Я говорю то, что должно быть сказано, и я делаю то, что должно быть сделано, и, премного благодар_на, но я действую на своих условиях. Потому что вы хотите нормализации, притворства и подчинения, потому что вы, черт возьми, не хотите смотреть в лицо моей аутичности.

Видите, я не тих_ая, не податли_вая, не послушн_ая и не покорн_ая

Я понимаю, что все что я говорю, пишу, делаю и думаю является политическим, вне зависимости от того, хочу я этого или нет. У вас в жизни есть два пути: вы можете притвориться, что личное это не политическое и позволить себе подчиниться угнетению, или вы можете использовать свою силу, сам факт своего существования для того чтобы деконструировать структуру угнетения. И лично я не буду сидеть, улыбаться и вести вежливые разговоры. Я стою на трибунах и марширую к правительственным учреждениям, свидетельствую на слушаниях, и, прости меня господь, трясу руками на публике, несмотря на то, что я не делал_а так в детстве, потому что я хочу, чтобы меня заметили, и я хочу, чтобы меня слышали, и, черт побери, я хочу быть инвалидом и быть аутистом в публичном пространстве, потому что не хочу, чтобы мое существование было чертовски сильно замаскировано вами.
______________
На русский язык переведено специально для проекта Нейроразнообразие в России.