Я хочу только выть

Источник: Autistic Hoya Автор: Лидия X.Z. Браун
(Предупреждение: Текст может быть сложным для восприятия некоторым людям с алекситимией.
Кроме того, в тексте упоминается эйблизм, насилие, массовые убийства)

Сегодня сложно говорить, не говоря уже о том, чтобы писать.

Кажется, будто в груди ничего нет, и когда я дышу, я изо всех сил стараюсь не дрожать и не плакать. Я заставляю себя нормально разговаривать и писать последовательные предложения. Я одновременно жажду одиночества и компании, одновременно хочу, чтобы у меня появилось время все обдумать, и время для того, чтобы успокоиться. Легко давать быстрые, лаконичные ответы. Когда нечто подобное происходит, легко задавать одни и те же вопросы.

Сложно только… думать.

Усталость. Перегрузка. Больше никакой информации. Я просто взял_а и поглотила все, что могла ,настолько быстро, насколько мог_ла.

Это — эмоциональная атака. Все это, все стразу, безжалостное, захлестывающее, неотделенное — это все гремело во мне и сокрушало меня, тянуло меня вниз и не давало мне дышать. Я не мог_ла это осмыслить. Все это — смерть людей, ранения людей, страх, крики, попытки сбежать, невозможность самостоятельно что-то сделать, непонимание, что эти люди могли бы сделать, что они могут сделать. Тот, кто устроил массовую стрельбу. Его семья. Семьи жертв. Семьи выживших. Это неизбежно, от этого не уйти. Звуки их голосов смешались. Я напуган_а, и разочарован_а, и зл_а, и шокирован_а, и одинок_а, и пол_на скорби, и покорности, и отчаяния, и грусти, и благодарности, и ожидания, и тревоги, и волнения и боли. Здесь нет логики. Нет никакой холодной, дистанцированной объективности. Нет возможности вести интеллектуальный спор о политике, о религии и о деталях происшествия. Есть только это дикое ощущение в сердце.

Язык слишком неповоротлив для того, чтобы описать произошедшее. Но сейчас это все, что у меня есть.

Я полностью погружаю себя в письмо.

Если я буду занят_а, возможно, я смогу об этом забыть.

Такое происходит каждый раз. И СМИ каждый раз использует одни и те же слова. Бессмысленное. Трагическое. Ужасающее. Сейчас эти слова кажутся такими никчемными. Они не могут передать даже малой части того, что это такое, что это значило, что мы из-за этого почувствовали. Язык — слишком тупой и неточный инструмент.

На следующей неделе будет слишком много похорон, которых никогда не должно было быть, их никогда и никому не надо было бы организовывать, оплачивать и планировать.

И я жду. Жду, когда это произойдет. Пока этого еще не произошло, но я знаю, что все еще впереди.

Где-то кто-то скажет о том, что убийца был аутистом. Или что он был психически больным. Или безумным. Или больным на голову. Его адвокаты возьмут цитаты из средств массовой информации, из комментариев, из интернета или из прошлых дел, и включат эти слова в свою риторику, вне зависимости от того, есть ли какая-то информация о наличии или отсутствии у подсудимого ментальной инвалидности.

И когда это произойдет, появится вторая волна жертв. И этими жертвами будем мы, нейроотличные люди. И мы ждем, когда же это произойдет, потому что знаем что это случится — это всегда случается. Эйблизм является неизбежным побочным продуктом трагедии. И иногда он исходит от наших собственных сообществ. Я слышал_а это от других аутистов, когда они на одном дыхании отвергают слова о том, что преступник был аутистом, и говорят, что он был «просто психически больным». Я слышал_а это от родителей, от журналистов, от случайных знакомых. И каждый раз это наносит все более глубокие шрамы, вскрывая поток не идентифицированных эмоций, искаженных, и соединенных вместе в странную и непостигаемую смесь. Для меня это нечто очень личное.

Как я могу начать с этим справляться? Я не могу заставить себя читать больше новостей, потому что я ужасно боюсь увидеть примечание, маленькие кавычки, в которых кто-то как всегда бессердечно (всегда так бессердечно!) заявляет, что только психически больной человек мог совершить нечто настолько ужасное и отвратительное.

Нет.

Нет. Нет. Нет. Ваши слова причиняют вред. Ваши слова ранят реальных людей, вредят им и угрожают их жизни. Речь идет о реальных людях, которые страдают от последствий вашего эйблизма, от унижения, которому вы их подвергли. Это реальные люди, которым тяжело получить доступ к образованию, жилью, трудоустройству и даже к нормальному общению потому что другие люди помнят ваши слова. Потому что ваши слова причиняют вред.

Не надо использовать это время для увековечивания эйблизма. Мы и так достаточно от него страдаем.

Оно приближается. И я абсолютно ничего не могу сделать, чтобы это предотвратить, только ждать, когда моя голова снова будет заполнена эмоциями, и молиться о передышке и возможности сосредоточиться. Я хочу только выть.

______
На русский язык переведено специально для проекта Нейроразнообразие в России.