Отвечающий стандарту зрительный контакт

Источник: Radical Neurodivergence Speaking
Автор: Кассиан Асасумасу

Упоминания: Принудительный зрительный контакт, удерживание и другие насильственные методы «терапии»

Я помню последние несколько раз, когда я поддерживала настоящий контакт глазами.

— Я была слишком расстроена, чтобы говорить, и никто не понимал моих сигналов. Глаза дико бегали от человека к человеку, в поиске того, кто мог бы прочесть мои мысли.

— Я была в скорой помощи. Я случайно придавила пальцы дверью автомобиля, и на них накладывали швы. Я попросила врачей не говорить мне, когда они будут колоть иголками. Они сказали. Я посмотрела в глаза тому, кто был рядом.

— В автобусе один из тех людей, который никогда не уважает чужие границы, подошел слишком близко и уютно пристроился вплотную ко мне. Опять же, я смотрела людям в глаза в поисках того, кто мог бы распознать мои бедствия.

— Влиятельный человек угрожал насилием по отношению ко мне. Я посмотрела на него, и он сказал: «пожалуйста, прекратите смотреть на меня так, словно вы хотите поджечь меня взглядом».

Подобные события всегда развиваются по одному и тому же сценарию. Что-то происходит. Мне это не нравится. Совсем не нравится. Я хочу, чтобы это прекратилось. Крики и ругательства не помогали. Я не могу пнуть или ударить этого человека, или притвориться, что его не существует. Эти стратегии провалились, или на протяжение многолетнего опыта я знаю, что они на 99.9999% не сработали бы.

Но контакт глазами заставляет людей переставать делать неприятные для меня вещи.

Подобные представления не имеют смысла, да? Вы слышали, что контакт глазами нужен для того, чтобы обмениваться социальными сигналами, и посылать невербальные сообщения от одного собеседника к другому. Но для меня он нечто иное! Контакт глазами — это кувалда. Это — сигнал безопасности, что-то вроде: «сейчас же прекратите это делать, перестаньте, перестаньте, перестаньте, несмотря ни на что».

Знаете, где я это выучила? На терапии. Вот где.

Когда я была очень маленьким ребенком, взрослые больше всего доставали меня требуя, чтобы я «на них посмотрела». Сейчас, если бы я все еще была маленькой, они бы продолжали заставлять меня на них смотреть. Потом они стали использовать новый метод — брали желаемый предмет, помещали его между глазами взрослого, чтобы ребенок на взрослого смотрел. Это все еще было неприятно.

Иногда дело может доходить до войны. Они схватят твое лицо, прижмут руки и могут даже на вас усесться. И борьба закончится, только если вы сдадитесь и посмотрите им в глаза. Тогда все прекращается. Они сразу отпустят твое лицо или руки, или встанут с вас, или перестанут сжимать ваши плечи так сильно, что у вас будут болеть кости, или перестанут делать другую подобную гадость.

Я была маленькой. Я пыталась отбиваться, но это не работало. Пинки тоже не помогали. Удар головой помог только раз, а кусания часто не срабатывали. Если я закрывала лицо, мои руки клали на колени и удерживали. Однажды, на несколько секунд мне удалось сбежать, когда я опрокинула стул, но это привело только к еще более сильному удерживанию. Они пытались открыть мне глаза, когда я их закрывала так сильно, как только могла. Они не признавали никаких границ, поэтому никакое нарушение моих границ не считалось нарушением. Я могла прекратить этот кошмар единственным доступным мне способом — посмотреть им в глаза.

В реальности же все так не работает. Контакт глазами не может прекратить неприятные для меня вещи. Люди, которые хорошо меня знают, понимают, что если я смотрю им в глаза, это значит «то, что сейчас происходит, не должно происходить, и вы должны сейчас же это прекратить». Большинство людей этого не знают. Люди, которые знают меня недавно, могут только понять, что что-то не так (смотрите: «прекратите смотреть на меня так, словно вы хотите поджечь меня взглядом»), но они не понимают, что это значит. Незнакомцы воспринимают контакт глазами совершенно не так, как надо мне — они думают нечто противоположное.

Разумом я понимаю, что для большинства людей контакт глазами не обозначает — «я хочу, чтобы что-то прекратилось прямо сейчас», но осознать это нелегко. Одна из самых глубоких навязанных воспитанием вещей, это установка: «Контакт глазами — это уступка. Если ты посмотришь кому-то в глаза, все плохое прекратиться». Это иррациональное убеждение, и я понимаю, что на самом деле мир так не устроен. Это глубокое убеждение, это результат самой первой и самой последовательной борьбы, которую я вела со взрослыми, когда была маленькой.

Но эта борьба не научила меня тому, чему пытались научить меня взрослые. Они утверждали, что хотят научить меня всему, что связано с правильным поддержанием зрительного контакта. Но они этого не сделали. Они просто снова и снова бросали меня на землю, внушая мне ложь.

____
На русский язык переведено специально для проекта Нейроразнообразие в России.