Автор: Мелл Беггс Переводчик: Валерий Качуров
Источник: Ballastexistenz
“Вы не знаете, какие ещё проблемы есть у этого ребенка”.
Много раз я слышала это предложение, или его вариации. Обычно люди говорят это, когда сталкиваются с системой обслуживания для инвалидов, но можно представить это и в других контекстах.
Вот что эта фраза означает на самом деле:
— Я вижу, что с инвалидами делают что-то не то. Было бы ужасно, если бы это делали с нормальными людьми. Но инвалиды не похожи на нормальных людей. Врачи и обслуживающий персонал не злоупотребляют своей властью, и хотят своим подопечным только добра. Поэтому, если какие-то их действия и выглядят ужасно, то, скорее всего, у этого есть рациональное объяснение. Просто я не знаю объяснений. И, может, никогда и не узнаю. Поэтому не мне об этом судить.
Например, люди говорят эту фразу, когда видят, что работники больницы орут на женщину с неустойчивой походкой, которая упала, и не помогают ей встать или поддержать равновесие.
Люди говорят это, когда видят, что врачи публично осуждают мужчину, которому сложно обходить препятствия, и который случайно столкнулся с кем-то в коридоре.
Люди говорят это, когда персонал делает всё, чтобы не дать парню встречаться со своей девушкой, или когда персонал выражает негатив по отношению к двум женщинам-инвалидам, которые хотят быть вместе. Как будто их работа — это решать, кто с кем может жить.
Люди говорят это, когда какие-то родители публично утверждают, что очень хотят, чтобы их сын мог сам ходить, но при этом они саботируют все его попытки это сделать. Потому что на самом деле они уже запланировали, что их сын всю жизнь проведет в этом интернате для инвалидов, и не могут принять, что он может не захотеть повиноваться их планам.
Люди говорят это, когда видят, что работник персонала говорит со взрослым человеком, как с младенцем.
Люди говорят это, когда видят, что работники запрещают инвалидам разговаривать друг с другом, “во имя спокойствия и порядка”. Я только что увидела это, и поэтому решила написать пост на эту тему.
Люди говорят это, когда видят, что нас подвергают пыткам — связывают, подвергают электрошоку, шлепают и тыкают пальцем, заставляют нюхать аммиак.
Я хотела бы выложить сюда те сцены из жизни, которые сохранились у меня в памяти. Но, скорее всего, люди не посчитают меня надежным наблюдателем. Они обычно сомневаются, когда им говорят правду о том, что инвалиды — тоже люди, и всё, что следует из этого.
Внезапно они утверждают, что у меня слишком тяжелая инвалидность, чтобы понимать, что происходит на самом деле. Или что я недостаточно инвалид, чтобы понимать необходимость таких действий по отношению к инвалидам. Или сразу оба варианта. Конечно, работники этой системы предпочли бы, чтобы я была послушным и хорошим клиентом. Но то, что они делают всё это с нами, означает, что они смотрят на инвалидов как на неполноценных людей. У этого нет других объяснений.
Я знаю, как люди без инвалидности смотрят на нас. Иногда они считают, что мы действительно люди… но не совсем. Потому что у настоящих людей должны быть все жизненно необходимые вещи. А люди без инвалидности считают, что у нас отсутствует что-то важное. Да, мы ходим в человеческом теле, но в нашей психике и душе чего-то не хватает.
Мне это известно, потому что это одна из тех точек зрения, которые не могут оставаться только в головах людей без инвалидности. Эта точка зрения агрессивно распространяется, пытаясь проникнуть в наш разум так глубоко, как только возможно. До того момента, пока многие из нас, смотря в зеркало, не начнут видеть там только часть человека.
Невозможно описать, к какому насилию ведет эта точка зрения. Это ужасно. Вся система так к нам относится, и проталкивает это в нашу жизнь. При этом они говорят нам, что заботятся о нас, и что мы можем расслабиться и отдохнуть. Но всё это душит нас изнутри. У меня нет слов, чтобы писать об этом.
Почему различные люди могут поддерживать такую точку зрения? Я вижу несколько причин:
1) Если люди работают в системе обслуживания инвалидов, то, возможно, они просто не готовы признать, что их коллеги делают что-то настолько ужасное.
2) Если люди не работают с инвалидами, то, скорее всего, они просто хотят доверять обществу, в котором живут, и не готовы поверить в то, что общество делает такие ужасные вещи.
Один мой родственник однажды сказал мне, что ему потребовалось много времени на то, чтобы поверить моим рассказам о том, как со мной обращались в психиатрической клинике. Он сказал, что этому мешало его большое желание верить в то, что мы живем в справедливом и безопасном обществе. И эти его слова более честны, чем слова большинства людей.
Если люди желают доверять обществу, то это мешает им понимать все виды несправедливости. И для меня действительно странно, что люди могут доверять тому обществу, которое готово затыкать рот и уничтожать всех, кроме горстки людей.
И то, что нас воспринимают как неполноценных людей — непреодолимое следствие такого мышления. Потому что если вы увидите в нас настоящих людей, то вам придется увидеть и то, чему нас подвергают. И вы не сможете сразу же оправдывать общество, повторяя: «Я просто не знаю, по какой программе с ними занимаются».
____
На русский язык переведено специально для проекта Нейроразнообразие в России.
Нейроразнообразие 