Источник: Michelle Sutton Writes
Переводчик: Каролина Куприянова
(На картинке изображена задняя сторона детских ног. На них надеты трёхцветные ботиночки – зелёная пятка, красный носок и синяя средняя часть. Ребёнок стоит на каменной плите, вокруг которой опавшие сухие листья. В левой части картинки ярко-зелёный куст с розовыми и белыми ромашками. На заднем фоне – лицевая часть одноэтажного домика)
Меня больше не шокируют комментарии в СМИ, оправдывающие убийства инвалидов. На самом деле, читая о подобных трагедиях, я уже ожидаю увидеть эти комментарии. Каждый раз, когда публикуется какая-нибудь история об убийстве жертвы-инвалида его/её родителем или опекуном (кем-то, кто отвечал за его/её безопасность), можно увидеть комментарии тех, кто сочувствует убийцам и призывает к пониманию их положения.
Подобное происходит уже не первый год. Около четырёх лет назад я начала об этом писать. Мои друзья пишут об этом гораздо дольше, чем я, некоторые из них пишут об этом уже в течение нескольких десятилетий. Есть одна фраза, которую мы недавно стали использовать в подобных случаях: «обвинение жертвы».
Вот что мы имеем в виду, когда говорим, что сочувствие убийцам детей-инвалидов — это возложение вины на жертву: когда люди говорят о том, что убийство оправданно, потому что инвалидность ребёнка заставила родителей его убить, то получается, что ребёнок ответственен за свою смерть, т.к. он вызвал стресс у родителей, который заставил их совершить убийство.
Мысль о том, что жертва несет ответственность за совершенное преступление, для нашего общества не нова. Мы наблюдаем это, когда насилуют женщин: «она не должна была гулять ночью в одиночку», «на ней была откровенная одежда, так что она сама напросилась». Мы наблюдаем это, когда беженцев незаконно содержат в изоляторе: «они не должны были пытаться попасть в лодку без очереди». Мы наблюдаем это во время дискуссий по поводу домашнего насилия: «они просто должны были уйти».
В случае с убийцами инвалидов это выглядит как: «неудивительно, что так произошло – родителям недостаточно помогали», «не судите, пока не побывали на месте этих родителей», «кто-то нуждается в том, чтобы его обслуживали больше», « у родителей детей-инвалидов очень сложная жизнь», «я понимаю, почему так происходит, и мы должны проявлять сострадание к этим родителям», «это было убийство из сострадания», «они были любящими родителями, которые просто не выдержали», «это сложный вопрос, и мы не должны делать поспешных выводов», и так далее и тому подобное с различными вариациями на тему сочувствия к убийцам. Имена жертв забываются, их жизни обесцениваются, и наша память о них ограничивается только: « ребёнок-инвалид, который сделал такой сложной жизнь своих родителей, что не оставил им выбора, кроме как убить его».
Когда активисты за права инвалидов высказываются против подобных комментариев и указывают на то, что был неправ родитель, а не ребёнок-жертва, мы постоянно сталкиваемся с возмущенными и оборонительными высказываниями. Только сегодня, после того как в крупном СМИ «The Australian» процитировали новость о недавнем инциденте детоубийства двух аутичных детей, мне был предъявлен следующий вопрос: «Где же были, так называемые «адвокаты», когда эта семья нуждалась в помощи». Обычно я никак не реагирую на подобные комментарии в СМИ, но сегодня я не могу молчать. Вот мой ответ:
«Я одна из «так называемых адвокатов», на которых ссылаются в этой статье. В течение последних 12-ти месяцев я растила своих собственных шестерых детей (четверо из которых инвалиды), работала над составлением заявления правительству и ООН, пытаясь добиться изменения в законе, который бы защищал учеников-инвалидов от насилия в школах. Я ездила в Женеву для предоставления доклада комитету ООН по правам человека с инвалидностью. Я была на встречах с руководством Индии и Департаментом по образованию Нового Южного Уэльса, определяющих политику по вопросам инвалидности и пока пытающихся сделать так, чтобы голоса инвалидов не были услышаны. Я активно поддерживала семьи, которые находились в бедственном положении, и семьи, которые пытались обеспечить себе надлежащую поддержку и финансирование, и так далее. Я знаю, что два других человека, о которых говорилось в этой статье – Брайан и Саманта — делали такую же работу. И мы – все мы трое – инвалиды.
Чего ещё вы от нас хотите?
И что вы делаете, чтобы нам помочь?»
В моем ответе не были затронуты другие важные вопросы, касающиеся , реакции людей на преступления против инвалидов.
Видите ли, проблема не в том, что слишком мало людей защищают права инвалидов. Эта уже проверено. Обеспечение более доступной поддержки, повышение публичной осведомлённости об инвалидах, попытки создания инклюзии (которых пока, правда, слишком мало), формирование благотворительных фондов для помощи инвалидам… все эти вещи так и не остановили насилие и убийства. Родители, которые получали огромное количество поддержки, убивали своих детей. Родители, которые состояли в специальных сообществах и были хорошо осведомлены об инвалидности своих детей, убивали своих детей. Родители, чьи дети были приняты в их сообществах, убивали своих детей. Подобные вещи не помогают, потому что проблема гораздо более глубокая.
Проблема состоит в стереотипах, существующих в мышлении нашего общества, стигматизирующем и обесценивающем жизни инвалидов, и в том, что никто не собирается брать на себя за это ответственность. Этого не изменит любое количество инклюзии, специальных услуг или реализации инициативной новомодной политики. До тех пор, пока мы, как общество, не начнём ценить разнообразие, пока мы не будем готовы вступиться за маргинализированных людей (потому что это правильно и этично, а не потому, что нас к этому принуждает закон или полиция), убийства будут продолжаться. До тех пор пока мы, как члены общества, не прекратим защищать родителей детей-инвалидов, убивающих своих детей, такие родители будут рассматривать убийство детей как допустимый способ избавления от усталости и загруженности.
Мы ответственны за происходящее.
Нам предстоит большая работа. Нелегко изменить принципы, лежащие в основе доминирующей культуры. Нет конкретного человека, на котором лежали бы подобные полномочия. Вы можете воскликнуть: «Но я не адвокат!», «Я не могу делать такую работу!».
Разумеется. Не все мы являемся активистам. Но каждый может сделать что-то, чтобы помочь изменить доминирующее представление об инвалидах. Решать, что вы должны просто оставаться в стороне, да еще и сочувствовать родителям, которые находятся «в таком стрессе», просто потому что вы не можете сделать что-то значимое, имеющее отношение к защите инвалидов, неприемлемо.
Все мы в той или иной мере ответственны.
— Но я ничего не сделал, я не обижаю инвалидов! – ответите вы мне.
Моим ответом будет:
— А вы уверены?
Я задам вам несколько вопросов.
— Когда вы слышите историю об издевательствах над инвалидами, задумываетесь ли вы, как инвалид спровоцировал того, кто совершил насилие?
— Когда кто-то признаётся вам, что у него в семье есть инвалид, вы отвечаете ему: «Мне так жаль, наверное, это очень тяжело»?
— В разговорах об инвалидности вы верите больше тому, что пишу «эксперты», родители и друзья без инвалидности, чем тому, что пишут сами инвалиды?
— Когда вы видите кампании по сбору средств, призванные запугать вас «ужасами» инвалидности, чтобы вы пожертвовали как можно больше денег, вы жертвуете деньги данным организациям, не проверяя, как они на самом деле помогают инвалидам?
— Когда вы слышите шутку, которая звучит как: «ты похож на аутиста, когда так делаешь», «я настолько биполярен, что не могу решить, что делать» или «у меня что-то ОКР по поводу этого», вы смеетесь вместе со всеми?
Если вы делали что-либо из вышеперечисленного, то вы вредите инвалидам.
Если только вы не начнёте злиться в подобных ситуациях и говорить о необходимости уважения к правам каждого человека;
Если только вы не перестанете испытывать сочувствие по отношению к людям просто за то, что они заботятся об инвалидах и не начнете ценить разнообразие и считать значимой жизни инвалидов;
Если вы не начнете во всех разговорах об инвалидности, прежде всего, обращать внимание на слова самих инвалидов;
Если вы не будете думать критически о том, как вы действительно можете помочь инвалидам, вместо того, чтобы совершать сомнительные жесты «помощи», просто чтобы успокоить свою совесть;
Если вы не готовы указывать в повседневных ситуациях на то, что эйблизм ставит жизни инвалидов под угрозу…
Вы являетесь частью той самой проблемы, из-за которой родители убивают своих детей.
Все мы можем сделать что-то для того, чтобы защитить детей-инвалидов. Для этого надо решить как множество простых, так и множество сложных задач. Ни одна из этих задач не является более важной, чем другая – все они должны быть решены. Итак, вы присоединитесь к нам?
Нейроразнообразие 