Школа закончена. Что делать дальше? Варианта, что можно сидеть дома на пенсию, и изучать психотерапию и техники общения с тем, чтобы уже профессионально снять себе ПТСР, и идти к своей Цели – нет, потому что я о нём тогда не знал, а потому всё время куда-то рвался, ища Спасения всеми доступными на то время способами. А способов я тогда знал мало – у меня был только тот опыт, о котором могли мне рассказать окружающие аллисты – сверстники, родители, взрослые, психиатры из диспансера – люди, не знакомые с профессиональной глубинной психотерапией и достижением Целей с учётом подстройки под каждый индивидуальный случай, а мой случай – в принципе редкость, по крайней мере, среди обращающихся к Глубинной Психотерапии.
Поэтому главным способом, известным мне тогда от родителей была карьера. Начинающаяся с института – почти все ребята-ровесники из круга общения моих родителей пошли в институт. Ведь, согласно идеологии, которой придерживаются мои родители, лицам, не отучившимся в ВУЗах, достойная зарплата не светит. И только потом я узнал массу контрпримеров. И я пошёл.
Сначала постоянные страхи – ведь если не сдашь экзамен – не поступишь, не успеешь в другой ВУЗ, потеряешь год… Брррр… Много учился, с репетиторами. После экзаменов страх – а какую же оценку я получил, в голове всплывали все ошибки, про которые только ночью в этот день понял, что это были ошибки, тогда не понимал. Но поступил.
Началась учёба. Многое непонятно. Уже нет системности, как в школе. Не дают чёткий материал, нет единого чёткого учебника. Многое нужно додумывать. Для аллиста – элементарно, для аутиста – зачастую невозможно. А потому сыплюсь на экзаменах на элементарных, но требующих догадок вещей. Ведь в институте надо понимать. А интуитивные вещи зачастую аутист понять не может, поэтому приходится зубрить. Конспектировать каждое слово преподавателя и зубрить.
Интуитивный практикум по психологии, где нужно понимать. Например, рисунок несуществующего животного. При моём теперешнем навыке калибровки я могу сделать массу выводов. Тогда не мог, потому что руководство по интерпретации слишком краткое и не точное. А главное – надо найти испытуемого самому. Для аутиста, которому в принципе общаться и находить людей даже для дружеского общения сложно – совсем тяжёлая задача, либо родители находили мне испытуемого, либо я работал с родственниками, скрывая от учителя, который не разрешал работать с родственниками, что работаю с родственником. В итоге у однокурсников что-то получалось, и только я один писал отчёт, почему у меня ничего не получилось.
Реферат. Придумать, сочинить, скомпоновать. Нужно умение догадываться. Сам не могу, за меня делают родители. И то же самое с дипломной работой. Хорошо, что нашёлся вошедший в мою ситуацию преподаватель, работающий со мной практически как родитель. Странности – смешу класс. Тревоги – зачастую понимающие преподаватели успокаивали меня перед сложным экзаменом. Психологические проблемы – и в институте и в жизни – лишающие сил – это вообще отдельный пласт. Приходится учиться, сражаясь с нервной трясучкой.
Выручало только усердие. Да, я смешил однокурсников и преподавателей, но я работал изо всех сил, посещал все лекции, делал практические все домашние задания. В меру своего понимания, но всегда делал. Поэтому бывало даже, что сидел на лекции один. И преподаватели это замечали, ведь преподавателям часто нравится, что ученик старается. Даже если не получается, но он старается, работает, выполняя все задания преподавателей. Поэтому и преподаватели стараются помочь, когда не получается и в меру своих возможностей учитываю аутичные сложности.
Время ежеполугодного страха вылететь из института за двойку на экзамене закончено. Не получил двойку. Не вылетел. Получил диплом. Получил вовремя. Страх позади, учиться уже не надо, свободен, с дипломом. И диплом о высшем образовании уже есть, его не отнять. А что дальше? Да, учебники по психологии, по которым отвечал на экзамене, помню практически наизусть. Но ведь живые люди, с которыми работают психологи – непредсказуемы, и с ними может быть много разных, не описанных в пройденном материале случаев. +работать с человеком – большая ответственность, которую явно не может взять человек, сам в это время наблюдающийся у психиатра и имеющий букет психиологических сложностей, в разы превосходящий набор сложностей среднестатистического клиента психолога.
Я пошёл учиться на психолога с Целью, близкой очень многим аутистам. Научиться общаться с людьми. Не научился. Есть только корочка (диплом), годная только, чтобы ей хвастаться перед родителями, или работодателями, что, мол, они берут на работу сотрудника с высшим образованием. А специальности, с которой можно уже серьёзно работать – нет. И сил работать в таком психическом состоянии – тоже нет.
И ситуация осталась – что делать, как спасаться, чему обучаться? – осталась той же самой, что и до обучения в ВУЗе, единственное, что поменялось – на руках есть диплом. Бумажка. И несколько новых тем, почерпнутых из ВУЗа, чтобы поумничать на кухне. Особенно фрустрировало, что одноклассники, решившие не получать высшее образование, во всех отношениях успешнее, чем я, дипломированный. В итоге – неприятие всей системы высшего образования.
Но институтский опыт есть. Есть, о чём рассказать. Есть, над чем работать в организации образовательного процесса с тем, чтобы в будущем аутисты могли тоже получать Высшее Образование, которое смогли бы использовать в профессиональной деятельности. Впрочем, теперь, после изучения общения через программирование я, спустя столько лет, начал вспоминать и понимать материал, пройденный мной в ВУЗе. Задачей преподавателей было, чтобы я понял материал. И пусть через 9 лет, но преподаватели своей Цели достигли.
(Описание изображения: рисунок — пятеро черноволосых светлокожих студентов сидят за партой)
Нейроразнообразие 