Элис Хиллари: «Игнорование квир в аутичном спектре» Часть первая

Внимание! Могут присутствовать утверждения о равенстве традиционных (гетеросексуальных) и нетрадиционных (гомосексуальных и бисексуальных) отношений. 18+согласно 6.21 КоАП. РФ
(Примечание: Это — первая часть работы Элис Хиллари об опыте и проблемах ЛГБТ аутистов. В этой части кратко описывается отношение к аутичным представителям ЛГБТ сообщества в обществе, в аутичных сообществах и в сообществах инвалидов, основные мифы об ЛГБТ аутистах и проблемы, с которыми они чаще всего сталкиваются. Большинство из этих проблем у нас даже более актуальны, чем в США)

Источник: Academia

Когда я это писала, я думала о том, почему, если я пишу в академическом стиле, мне кажется необходимым отдалять себя от своей идентичности? Почему этого ожидают на academia? Поэтому я этого не делаю. Я говорю «мы», а не «они» о группе, к которой я принадлежу. Я не будут изображать дистанцированную беспристрастность постороннего наблюдателя: это будет стиранием моего собственного голоса как квир и как аутиста. (Хилари)

Аннотация:
Аутичным люди, которые идентифицируют себя как квир, часто обнаруживают, что их идентификация стерта. В обществе есть тенденция считать аутичных людей либо ассексуальными (возможно, точнее даже сказать нонсексуальными) либо гиперсексуалами и думать, что нам нужна помощь, чтобы контролировать нашу сексуальную жизнь. К тому же такие ярлыки, как интеллектуальная инвалидность делают более вероятным, что другим покажется необходимым контролировать наши гендерные представления о себе и нашу сексуальную жизнь. Квир сообщества часто проявляют эйблизм и не учитывают вопросы, связанные с необходимостью создания доступной среды. У сообществ инвалидов долгая история игнорирования людей с когнитивной инвалидностью. Эта история игнорирования во многом распространяется и на Квир Сообщества для Инвалидов. Квир аутисты сталкиваются с игнорированием со стороны родителей, опекунов, общества в целом, сообществ инвалидов, квир сообществ, некоторых аутичных сообществ и некоторых квир сообществ для инвалидов. Я рассматриваю эти виды отчужденности и игнорирования, используя предыдущие академические работы и мнения, высказанные аутичными людьми, которые являются представителями LGBTQ+ сообщества.

Введение
В академических кругах все большее внимание уделяют пересечению исследовани на тему квир и исследований на тему инвалидности.Однако наибольшее влияние в акадимеческих кругах уделяется физическим вопросам, и это укрепляет и подчеркивает ложные деления, связанные с телом/разумом нейроотличных людей. Популярные средства массовой информации представляют ЛГБТ сообщество даже еще менее инклюзивным, чем оно есть на самом деле: в основном сообществом, состоящим из нейротипичных, белых геев и лесбиянок без каких-либо видов инвалидности. В СМИ очень редко уделяют внимание инвалидам и цветным, транс представителям ЛГ (Б) … Т сообществ (это целенаправленное сокращение, чтобы показать, как в СМИ представляют ЛГБТ+), и еще реже уделяют внимание людям, относящимся одновременно к нескольким из этих групп. Квир исследования иногда обращают внимание на пересечение этих групп, в том числе и на квир инвалидов. Но исследования обязательно направлены на виды инвалидности, связанные чисто с физическими проблемами, а не на те инвалидности, которые нельзя точно отнести к психическим и которые не взаимоисключающие с физическими видами инвалидности. Это исключает аутичных людей и других людей с неврологическими отличиями из дискуссии. Если на академическом уровне и упоминают о квир аутистах, то авторы преимущественно не аутисты. Как и в целом — большинство академических работ на тему аутизма написано теми, кто не является аутистами.

Представления об инвалидах в массовой культуре также довольно ограничены: обычно они ограничены историями о маленьких детях и вдохновляющими историями о людях, «преодолевающих» свою инвалидность, причем преимущественно белыми и асексуальными, если они не в браке. Повседневной жизни инвалидов редко уделяют внимание, и еще реже уделяют внимание их сексуальной жизни. Если о ней и говорят, то говорят о гетеросексуальных отношениях и игнорируют опыт асексуальных инвалидов. В сообществах инвалидов совершенно по-разному относятся к квир идентичности — приечем как в сообществах инвалидов в целом, так и в аутичных сообществах. Актуальными проблемами являются мифы об инвалидности, аутизме, сексуальной и квир ориентации, контроль опекунов и случаи, когда аутичные люди по своим сексуальным предпочтениям и гендерной идентичности точно подходят под понятие квир, но не попадают под более конкретные термины. Ни один из этих конеретных случаев не зависит от пола конкретного человека. Наконец, к аутистам и людям с другими неврологическими отличиями часто относятся менее дружелюбно в сообществах инвалидов и они оказываются менее представленными и в этих сообществах, и в исследованиях на тему инвалидности. Это часто распространяется и на пересечение исследований на тему инвалидности и квир.
Мифы, заблуждения и контроль

Существует много мифов о людях с инвалидностью, связанных с их сексуальными предпочтениями или с отсуствием таковых. Мы часто сталкиваемся с противоречивыми предположениями либо о нашей гетеросексуальноси, либо о нашей нонсексуальности (Thompson et al.) Заметное опроевержение одного стереотипа часто укрепляет другой. Предположение о гетеросексуальности появляется потому, что, во-первых, общество в целом рассматривает гетеросексуальность по умолчанию, а во-вторых из-за распространенного предположения, что у каждого может быть только единственное отличие от нормы. (Elminrida). Есть еще одна подобная идея — идея о том, что люди должны нарушать только один стереотип, а стереотипы «Аутичные люди неспособны любить» и «Люди с инвалидностью не имеют сексуальных желаний», опровергается, если у аутичного человека есть сексуальные предпочтения. («Один стереотип в одно время»). Ассексуальность рассматривается не как ориентация, а как нонсексуальность от того, что человек является инвалидом, и поэтому его воспринимают как вечного ребенка. Также у инвалидов часто предполагают нонсексуальность, или хотя бы моральное обязательство безбрачия, потому что многие люди думают, что люди с инвалидностью не должны иметь детей. Также эти люди предполагают, что те, кто не собирается иметь детей, не должны заниматься сексом. (Knoepfler.). Из-за того, что квир пары часто не могут иметь детей, то «моральное предположение» о том, что у квир инвалидов не должно быть секса, некоторые считают вдовйне обоснованным.

Теперь рассмотрим высказывания наподобии: «Люди — существа, для которых естественны сексуальные потребности» и «Сексуальные потребности — один из наиболее важных факторов, из тех, что делают нас людьми». Многие люди воспринимают людей с инвалидностью как не-совсем-людей, и поэтому из этих заявлений могут сделать пугающий вывод: «если кто-то не полноценный человек, почему у него должны быть сексуальные предпочтения?» Это же один из тех факторов, который делает людей людьми, а мы не настоящие люди. Даже еще не учитывая специфические вопросы, связанные с инвалидностью из-за нарушения развития, которой считается аутизм, «ярлыки» любой инвалидности накладывают серьезные барьеры для видимой квир идентичности. Но аутисты сталкиваются еще с дополнительными проблемами: теория Симона Барон-Кохера о том, что аутичный разум — это крайне мужской разум, приводит к тому, что люди предполагают что AFAB- аутисты (Assigned female at birth — считающиеся женщинами при рождении) встречаются редко вне зависимости от их гендерной идентичности, и что аутичные транс женщины встречаются еще реже. В отдельных докладах и в научной литературе говорится о том, что аутичные транс женщины существуют, и некоторые специалисты выражают беспокойство, что они могут на всю жизнь оставатся «в социальном плане мужчинами». (Queering Autism; Vries et al; «Autism and Transsexualism.”) Кроме того, из заявлений Барон-Кохена о транс-мужчинах можно сделать вывод, что они не настоящие транс-мужчины, а просто воспринимают себя мужчинами из-за своих аутичных черт.

«Девочки, у которых количество аутичных черт выше среднего, имеют типичные для парней интересы и им проще иметь дело с системами, чем с эмоциями. Они предпочитают не общаться с типичными девушками, потому что у них другие интересы, и потому что социальные навыки у типичных девушек в среднем более продвинутые. Оба этих фактора приводят к тому, что девушки с большим количеством аутичных черт общаются с парнями, к убеждениям, что у них сознание парня в женском теле и что они считают, что им не повезло родится девочкой.» (qtd. in University of Cambridge.)

AFAB- аутисты, столкнувшись одновременно с тем, что аутизм считают проявлением «крайне мужского мозга» и со словами, что они воспринимают себя парнями из-за своих аутичных черт, понимают, что у них не может быть какой-либо допустимой гендерной идентичности (в конце-концов предполагается, что у аутичных людей недостаточно самосознания, чтобы понять, что мы можем быть трансгендерными, и тем более что мы не можем быть бигендерные, даже если эти люди и предполагают, что бигендерные идентичность существует). Как заметила Каролин Нарби, квир аутичная женщина, когда женщина-инвалид не действует в соответствии с гендерными сексуальными нормами, это чаще всего воспринимается как часть ее патологии (“On Lisbeth Salander”) и комментарий Барон-Кохера только делают патологизацию более явной: девушка с аутичным чертами: девушке с большим количеством аутичных черт сложно социализироватся с другими девушками (откуда он взял это предположение?) и «они считают, что им не повезло, потому что они родились девочками». И не может быть, чтобы эти мужчины были настоящими мужчинами, это следует от того, что у них слишком много аутичных черт. (Это заявление — сарказм, другое дело что аутичным людям считается неположенным делать. Есть очень много объяснений, включая сексисткую работу Барон-Кохена и возможная корреляция между аутизмом и трансгендерностью (Vries et al.) Барон-Кохен также был соавтором документа, в котором говорилось, что аутичные женщины чаще являются ассексуальными или бисексуальными, но ориентация в них объяснялась как проблемы с тестостероном, а не как законная сексуальная ориентация. (Ingudomnukul et al.)

Другой распространенный миф — это что у людей с нарушением развития неподконтрольные и неуправляемые сексуальные желания (Thompson et al,) — при этом предполагают, что сексуальные желания у них гетеросексуальные, но их должны контролировать другие люди. Некоторые предполагают, что у людей с интеллектуальной инвалидностью не может быть естественной для них сексуальной идентичности, и поэтому среди них не может быть геев (Löfgren-Mårtenson.) Количество лжи в подобных заявлениях поистине впечатляющее, потому что они предполагают: что существует только одна сексуальная ориентация, которая не является отклонением; что люди с интеллектуальной инвалидностью автоматически не могут иметь сексуальную ориентацию, отличающуюся от статистически нормальной (или, как можно предположить, от той, которая считается нормой в обществе), и что недостаток «нормальных» (гетеросексуальных) влечений делает невозможным влечение к людям того-же пола, что и сам человек. Часто предполагают, что аутичные люди, как и другие люди с инвалидностью из-за нарушений развития, не могут самостоятельно принимать решения, особенно решения на тему сексуальной идентичности (Bedard et al.) Персонал, в чьи обязанности входит следить за недееспособными людьми, часто считает своей обязанностью контроль и регулирование сексуальной жизни своих клиентов из-за их предполагаемой некомпетентности и мифах о том, что у нас возникают не подконтрольные нам сексуальные желания. Это становится еще более проблемным, когда встает вопрос об отношении к нашей квир идентичности, потому что те, кто предлагает услуги помощи инвалидам, часто определяет все сексуальные влечения, направленные на представителя того же пола «рискованными» и неприемлимыми. (Thompson et al.) Еще одна проблема — образовательная программа, потому что многие преподаватели считают, что аутисты не способны на длительные отношения и верят в мифы о том, что у аутистов недостаток эмпатии и что они не способны заботится и проявлять сочувствие и в миф о том, что для того чтобы заботится о ком-то, надо ему сопереживать. Из-за предположений, что аутичные люди никогда не испытывают сексуального влечения к другим людям, их сексуальное образование обычно ограничивается такими вопросами как маструбация, половое созревание и предотвращение сексуального насилия, при этом такие темы, как свидания, контрацепция и брак часто игнорируются. (Koller.) Например в книге «взросление в аутичном спектре» глава о сексуальности посвящена рискам для безопасности и для здоровья, при этом там игнорируются положительные аспекты сексуальной жизни. Также предполагается включение в учебную программу бесед на тему «дружеских отношений» под видом информирования на тему секса. (Gabriels and Hill.) Хотя в этой книге вскользь поднимается тема гомосексуальности, в ней полностью игнорируются квир аутисты. По факту в этой книге активно поощряется воспитание гендерных нормативов, упоминая, к примеру, что родители должны найти способ заставить свою аутичную дочь брить ноги и промежность. Это может сильно навредить AFAB аутистам, которые не отождествляют себя с полом, к которому они принадлежат, или которые не являются гендернонормативными. «Когда в литературе на тему аутизма информация о теле направлена на то, чтобы игнорировать аутичных людей в дискуссиях, касающихся гендера- это сложит принятию и укреплению сексизма гетероцентричности и трансфобии, это угнетает и исключает членов самого населения, которым это якобы должно служить» (Parent Guides: Part 1.) Один из родителей, комментируя полуобзор Нарби об игнорировании квир в книге, утверждает, что: «Вы так критикуете эти вещи (настаивание на гнедерной традиционности), что я сомневаюсь, понимаете ли вы, что читаете книгу об аутизме, а не о гендерной идентичности». И это несмотря на серию блогов, которые были специально посвящены пересечению тем аутизма, гендерных вопросов и сексуальной идентичности, и многочисленным утверждениям, что «Сексуальная идентичность — намного более сложный вопрос (особенно для аутистов) и ее рассмотрение требует более глубокого анализа, чем тот, который в этой книге рассматривался как общий обзор». (Java Junkie.) Нам при этом отвечают, что квир аутисты «слишком сложные», чтобы обращать на них внимание, и это очередное проявление игнорирования нашего существования.

Из-за всех этих предположений вопрос о сексуальной ориентации становится неуместен — если у нас никогда не будет партнера, какая разница, кто нас привлекает? Эти рассуждения основаны еще и на идеей, что любой человек с интеллектуальной инвалидностью имеет «нормальную» сексуальную ориентацию и поэтому не может быть гомосексуалом (странное заявление, основанная на том, что квир идентичность сама по себе не является нормой и поэтому эти люди предполагают, что их клиенты, которые итак имеют отклонения от нормы, не могут быть квир). Из-за того, что опекуны во много контролирую жиизнь людей с отклонениями в развитии, подобные предположения оказывают огромное влияние на их жизнь и квир идентичность некоторых аутичных людей становится невидимой. Опекун может отчитать своего подопечного за проявление нежелательного сексуального влечения и постараться предотвратить подобное с помощью поведенческой терапии. Известен как минимум один случай, когда персонал активно выговаривали людей с интеллектуальной инвалидностью за проявление однополых отношений, когда они целовались и обнимались на танцах, которые для них организовали (Löfgren-Mårtenson.) И это несмотря на то, что гетеросексуальным парам разрешали обниматься и целоваться — персонал только старался предотвратить появление пар геев и лесбиянок. Люди с интеллектуальной инвалидностью могут попадать под понятие квир, но люди, находящиеся рядом с ними, часто не принимают этого или воспринимают это как проявление дружбы, а не сексуального желания. (Löfgren-Mårtenson.) Из-за этого складывается неверное представление о квир сообществе. Многие люди с нарушениями в развитии, которые испытывают влечения к представителям одного с ними пола, не считают себя квир, ЛГБТ+, GSM, и не могут выбрать другую идентичность из-за предрассудков, существующих в обществе и из-за общественной неосведомленности (Thompson et al.) Этой неосведомленности можно избежать, если опекуны будут проводить надлежащее сексуальное воспитание, с пониманием относится к принятию любой сексуальной ориентации их подопечных и предоставлять соответствующую информацию, когда они замечают, что их клиенты проявляют интерес к представителям одно с ними пола.

Даже теория, основанная на том, что причиной квир идентичнсти может быть сексуальное насилие в прошлом, работает против аутичных людей — потому что люди с отклонениями в развитии чаще сталкиваются с сексуальным насилием (Bedard et al,) и аутичные люди, к сожалению, не исключение. Поэтому многие предполагаю, что квир идентичность у аутистов — это всего-лишь следствие ранее перенесенного сексуального насилия. Люди стараются побороть «симптомы» и используют терапию для того, чтобы добраться до корня проблемы и исправить результат травмы. Однако, этот «результат» и есть наша сексуальная идентичность.

Иногда мы сталкиваемся с идеей, согласно которой «Аутисты похожи на «чистый лист» потому что мы несформировать свой собственный взгляд на основании того, что мы берем от своего окружения, родителей и профессионалов и лежит на пределами фундаментальных представлений о сексе» (A Peak at Autism Speaks.) К нашему сожалению, эти фундаментальные культурные убеждения стирают нашу сексуальную идентичность, особенно квир идентичность.

Кроме того, во многих запданых странах квир идентичность рассматривалась как результат психических отклонений или заболеваний (Stevenson et al,), также как сейчас аутизм в психиатрии.

Аутичные транс люди т часто сталкиваются со значительной патологизацией и попытками изменить их личность, и их идентичность рассматривают как «гендерное расстройство». А служит всего лишь еще одним инвалидизирующим фактором в глазах тех, кто судит об идентичности. Когда исследование показало, что среди транс — детей и подростков аутистов больше, чем среди общего населения (Vries et al) в блогах на тему аутизма стали выражать обеспокоенность из-за того, что используя это нам могут заявить, что мы «не трансгендерные, а просто аутисты». Комментарий Саймона Барон-Кохена, показывает что эти страхи были обоснованы. Врис также отмечает, что хотя некоторые профессионалы признают, что человек может быть одновременно трансгендерный и аутичные, другие рассматривают трансидентичность как простую предрасположенность к необычным интересам или проявление обсессивно-компульсивного расстройства. Известен как минимум один случай, когда трансгендерную идентичность аутиста пытались подавить с помощью поведенческой терапии (Vries et al). Попытки добиться гендерного соответствия могут быть частью терапии (Bumiller.) Поведенческая терапия, которая в настоящее время является стандартной для аутистов, использует те же методы, которые использовали для «исцеления» транс идентичности и однополых влечений. Иван Ловаас, один из изобретателей этой теории, публиковал статьи о том, как «вылечить» квир идентичность и аутизм. Его исследования используются для доказательства того, что АВА (поведенческий анализ) — «золотой стандарт терапии» аутизма работает, тогда как его исследования по изменению квир-подростков похоронены. (Queering Autism)

Тем из нас, кто является гендерквир, говорят, что мы обязаны выбирать кто мы, даже если для этого нет никакой необходимости. Прежде всего в вопросах нашей гендерной идентификации мы сталкиваемся с предположением о нашей некомпетентности (Bedard et al,) с предположением, что мы не может самостоятельно понять, кем мы хотим быть (Grace,) и с противоречивыми стереотипами.
«Пока существуют стереотипы, что быть бигендерным — значит считать себя женщиной, а быть аутистом это значит считать себя мужчиной, кто тогда мы?» (Cat.)

Итак, наша аутичная идентичность может быть использована для того, чтобы отрицать нашу квир идентичность, а наша квир идентичность может быть использована для того, чтобы отрицать нашу аутичную идентичность. Если мы не в состоянии понять себя, незачем позволять использовать язык, чтобы охарактеризовать себя: если «аутизм заставляет (нас) путаться в гендерных вопросах» (Kris), то наша идентичность, пожалуй, не настоящая, и поэтому ей не нужно название, так? К тому же, идентичность многих аутичных людей явно является квир идентичностью, но не подходят для более специфических квир определений. Поэтому у нас часто нет слов, чтобы описать свою идентичность — поэтому  мы не способны выразить свою идентичность или нам неудобно объяснить ее доступными нам словами.

.